Я - Маргоша. 23 серия
23 серия
Андрей молчит в трубку, потом соглашается.
- Ну, хорошо, да... Может быть ты и права. Но я не понимаю, как так, не сказав никому ни одного слова. Просто встала и ушла!
- Андрей, ты ей сказки на ночь читаешь?
- Читаю, конечно. А что?
- Там говорится, что утро вечера - мудренее. Завтра спросишь, она тебе ответит.
Калугин, чувствуется, все больше успокаивается и переключается на бытовуху.
- Да, согласен... Она там тебя не достает?
- Я же говорю, она почти спит.
- Понятно. Ты сама, как?
- Сносно.
- Да, денек у тебя был еще тот.
Значит он в курсе? Интересно откуда. Хотя, наверно, офис весь день жужжал. Пытаюсь отшутиться:
- Журналисту все нужно в жизни попробовать.
Я ему в красках живописую приключения в обезьяннике, он тоже со смешком начинает рассказывать, как Наумыч пытался дать взятку милиционеру, а потом пришлось отдать эти деньги Наташе. Он вдруг замолкает, хотя напоминание о присутствии Егоровой заставляет меня напрячься в ожидании продолжения. Помявшись, Калуга переключается на Алису. Мне о себе рассказывать нечего и я с радостью поддерживаю эту тему, выслушивая смешные воспоминания об ее детстве. Время летит незаметно, я уже и чай успел заварить и трижды попить. Походу Андрюхе наболело выговориться - столько подробностей об Алисе, об Ирине Михайловне, и даже о бывшей жене. Смотрю на часы - ого, уже полшестого... Рассказ об отношениях с женой Калуга завершает словами:
- Ну, вот. А потом было так больно, что месяц ни с кем не разговаривал.
Разговоры о бывших женах и любовницах меня мало интересуют. Но Калугу жалко. А еще жальче Алису. Вот как так можно бросить маленького ребенка и укатить за границу? У меня в очередной раз кипит электрочайник, и я говорю в трубку:
- Кстати Андрей, ты знаешь, сколько мы уже болтаем?
- Ух ты, еклмн... Слушай, Наумыч мне телефон выключит к чертовой матери.
Усмехаюсь:
- Я ему скажу, что мы обсуждали с тобой концепцию нового номера.
Наливаю в чашку с пакетиком кипяток. Надеюсь это последняя ночная заварка сегодня.
- Слушай, я тебя перебила. Извини, ты что-то говорил.
- А... да... я говорил, что... было настолько больно и противно... и я поклялся себе, что больше никогда ни в кого не буду влюбляться. Более того, даже не буду вызывать повода.
Я не очень вслушивался в его стенания по поводу жены, и что она там еще натворила, но стараюсь поддержать:
- Ну да, я тебя понимаю. Мне трудно судить. Наверно ты все правильно сделал.
Фраза получилась дурацкая, без всякого смысла. Правильно, что поклялся? Или что не будет давать повода? Но какой смысл можно искать в шесть утра после бессонной ночи? Я сейчас выполняю роль жилетки, куда можно выговориться и облегчить душу - и только. Со вздохом делаю глоток из чашки и вдруг слышу:
- Ну, да, я тоже так думал... Пока тебя не встретил.
Я чуть не проливаю чай на стол и зависаю.
- Алло, Марго, ты меня слышишь?
Я вспоминаю наш вечерний разговор с Алисой:
«Где твой папа?»
«Он там с какой-то девкой целуется».
«Как целуется?»
«Вот так, в засос».
Я представляю, словно наяву, эту картинку и ничего не могу с собой поделать... Иду к окну, где молочная дымка за окном говорит о рассвете.
- Андрей, ну, я даже не знаю, что тебе сказать.
Я действительно не знаю... Да, он снял с себя все прежние клятвы, пялится на меня, сосется с Егоровой. И что? Его право.
- Да, не надо ничего говорить. Я...я просто поделился с тобой своими мыслями, вот и все. Тебя, в принципе, это ни к чему не обязывает.
Но с другой стороны - никто его за язык не тянет - ему хочется не просто выговориться, ему хочется выговориться именно мне. Выложить и разделить то, что лежит грузом на его душе. Подлость бросившей жены, тяготы с маленьким ребенком, мужское одиночество без женской ласки. Да и вообще, за эти полтора месяца мое представление о Калуге изменилось полностью.
- Андрей, ты знаешь, Гоша мне много рассказывал о тебе.
- Да, с чего это вдруг?
- Ну, да так... Он часто делился со мной своими рабочими моментами.
- И что?
- Ну, я во многом с ним не согласна. Ты очень интересный открытый человек. И на меня, как на своего друга, ты можешь рассчитывать в любое время суток.
Калугин молчит. Я понимаю, он наверно ждал от меня других слов. Любая баба, на моем месте, наверно бы развесила уши и соплю пустила. Но будем реалистами - я мужчина, хоть и в женском теле и меня жалостливыми рассказами о тяготах мужской жизни не пробьешь. Хотя твою откровенность, Андрюха, я реально заценил. Это правда.
- Алло, Андрей.
- Да, да, я слушаю... Приятно, черт возьми.
Значит, удовольствие обоюдное... Калуга вдруг интересуется:
- А, послушай, Алиса еще не проснулась? Я просто чего подумал, может сейчас заехать забрать, что бы сразу в школу отвезти?
- Да, ладно, что ты будешь дергаться? Отдыхай, я отвезу ее.
- А... ты считаешь, что это удобно?
- Я думаю неудобно спать на потолке, а поухаживать за такой прекрасной девочкой - одно удовольствие.
- Эта прекрасная девочка, порой, такие фортели выкидывает.
- Не наговаривай. Она прекрасный растущий ребенок.
- Ну, если главный редактор так считает, то так оно и есть.
Видимо он тоже понимает, что пора с болтовней закругляться и нужно поспать, хотя бы пару часиков.
- Я попозже еще позвоню?
- Лучше еще попозже.
- Давай, пока.
***
Только кладу голову на подушку, как меня кто-то начинает трясти и над ухом раздается детский голос:
- Марго! Марго, просыпайся!
Блин, могу я хотя бы пять минут поспать? Поднимаю голову и никак не могу сообразить кто меня зовет.
- А?
Рядом со мной, откинув одеяло сидит Алиса.
- Что случилось?
- Ничего, просто пора вставать.
- Куда вставать?
Смотрю на часы, стоящие на тумбе.
- Время семь часов утра только!
- То есть, я сегодня в школу не иду?
- А-а-а... в школу.
Я сразу все вспоминаю. Блин, Калуга... Теперь с сонной башкой на работу тащиться. Со вздохом закрываю глаза, и заваливаюсь опять на подушку:
- Ну, нет, идешь, конечно же, идешь.
- Жаль!
Приходится все-таки вставать. Пока Алиса умывается, быстренько переодеваюсь в красные спортивные штаны с лампасами, такую же замечательную красную маечку и отправляюсь на кухню готовить ребенку завтрак. Что у нас тут в холодильнике? Вот, например, есть творожный сырок... вроде не просроченный. Не густо. Может пожарить тосты к чаю? Вообще завтраки у нас готовит Аня, как впрочем обеды и ужины, но надо же когда-нибудь учиться. Эксперимент проходит с переменным успехом - не скажу, что тосты совсем не удались, но некоторыми местами даже не подгорели. Вот только часть из них застряла внутри и никак не желает выходить наружу. Усаживаюсь поудобней за стол, нога на ногу, и начинаю операцию по выбиванию. К сожалению, кроме дыма, ничего нового из щели, куда забрались тосты, не появляется. Пытаюсь заглянуть с обратной стороны, может там есть дырка что-то протолкнуть. Увы, увы, увы...
- Блин...
Слышу шаркающие шаги Сомовой:
- Фу, Гоша, что ты здесь делаешь?
Не отвлекаясь от занятия, бормочу:
- Тосты жарю, не видишь?
- Фу, на костре что ли?
Она начинает махать тряпкой, вроде как разгоняя дым.
- Да уж лучше на костре. Эта шарманка походу дела накрылась медным тазом.
Продолжаю упорно трясти агрегат, но безуспешно.
- У-у-у... блин... заела зараза, черт!
Поднимаю глаза к потолку, взывая помощь свыше. Сморщенная от дыма Сомова, возвращает меня на землю.
- Надо было из сети сначала выключить.
Умная очень, да?
- Слушай, я знаю.
- Фу, ну и надымил ты здесь... Фу!
Ходит вокруг меня со своей тряпкой и только мешает.
- Капец! Какой вообще му...дрец придумал эту кочегарку. Его бы самого туда вместо тоста!
Ставлю, наконец, агрегат на стол и из него выскакивает долгожданный черный сухарь.
- О! Кстати, угощайся. Сработало!
Протягиваю сухарик Сомику. Но та, почему-то отмахивается.
- Спасибо. Слушай, а на фига ты выперся на кухню вообще? Сегодня ж не восьмое марта?
Я тоже начинаю махать рукой и помогаю восстанавливать атмосферу.
- Потому что, кто-то дрыхнет до полвосьмого, а мне вообще-то гостей кормить.
Вижу, как к нам тихой поступью через комнату идет уже одетая Алиса. Сомова ее не замечает и с подозрением интересуется:
- Каких гостей, ты что, кого-то привел с собой?
Ага. Еще спроси бабу или мужика? Что за наезды? Слезаю со стула и иду навстречу Алисе. Та мне улыбается.
- Доброе утро.
Приобнимаю малышку и подвожу ее к Сомику.
- Знакомься Алиса, это тетя Аня.
- Здравствуйте.
- Привет красавица.
Они жмут друг другу руку, а на моем лице расползается улыбка... Прикольная парочка... Они мне так обе нравятся...
- Так значит, ты и есть та самая Алиса Калугина?
- Ну да, а вы что про меня знаете?
- Ну, конечно. Тетя Марго много рассказывала о тебе. Так, а что ты у нас ночевала, да?
- Ага.
Сомова вопросительно смотрит на меня, но я отмахиваюсь:
- А-а-а, я тебе потом все объясню.
Если уж рассказывать, то про все - и про звонок Калугина, в том числе. Алиса осматривается вокруг:
- А у вас тут что, пожар?
Сомова язвит:
- Нет, Алисочка. У нас тут кулинарный поединок. Тетя Марго сражается против тостера.
Издевайся, издевайся. Усмехнувшись, складываю руки на груди. Анька, глядя на меня добавляет:
- Но результаты, по-моему, не в ее пользу.
Малышка вдруг обращается ко мне:
- Марго!
- Да, котенок.
- А сделай мне хвостики.
В смысле? Растерянно смотрю на нее. Со своим собственным хвостом я уже научился более-менее справляться, но экспериментировать на детях? Я же не фашист какой-нибудь. Растерянно переспрашиваю:
- Хвостики?
Сомова опять ехидничает:
- Сделай, сделай.
Алиса, видя мою нерешительность, добавляет:
- Ну да, или косички.
Или косички? Испуганно кошусь на Аньку. Знать бы еще как их делать. Беру Алису за плечи - да, детка, поставила ты перед тетей Марго задачку.
- Мне папа всегда делает.
Наверно я тоже смогу, хотя...
- А... х-х-х... ты знаешь, давай лучше хвостики!
Приподнимаю часть волос на Алисиной головке, а потом отпускаю. Вроде есть, на что резинку повесить. Девчонка соглашается на хвостики:
- Давай.
- Пойдем.
Оглядываюсь на Сомову и увожу Алису подальше от критических глаз и замечаний, в спальню. И все равно слышу в спину:
- Угу, кулинар хренов.
Тете Ане, лишь бы поворчать.
***
Через пятнадцать минут упорного труда ставлю ребенка перед настольным зеркалом и спрашиваю.
- Как тебе?
- Прикольно. Ни у кого таких нет.
Веду за руку Алису назад на кухню и провозглашаю:
- Внимание, встречаем! Cупер-пупер знаменитая известная модель... А-али-иса!
Одним движением выдвигаю ее из-за спины вперед и усаживаю на стул возле кухонного столика. А сам встаю за ее спиной в ожидании восторгов и аплодисментов. Сомова разворачивается от раковины, смотрит на нас и почему-то вздыхает:
- О, господи!.. Гхм...
В ее взгляде столько обидного недоумения, что я поджимаю губы:
- Что?
Сомова отходит от своей плиты и скептически осматривает созданные мной хвостики.
- Алисочка, ты знаешь, а-а-а... пойдем я тебе переделаю, а?
Девчонка оглядывается на меня и в ее взгляде смесь сочувствия и восхищения.
- А Марго?
- А тетя Марго пусть плиту причешет.
Острячка блин. Насупив брови и уперев руку в бок, корчу Сомовой рожу, изображающую вопрос «Что не так?»
- Чего?
- Пойдем... Пусть приготовит чего-нибудь, говорю, может лучше получится.
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 23 серия (часть 2)
