Я - Маргоша. 21 серия (часть 3)
21 серия (часть 3)
Смотрю на него снизу вверх и не очень понимаю к чему такая прелюдия.
- Ну, ты тут Америку мне не открыл. Я в принципе, наверное, и сама такая.
- Нет, ты не такая. Ты совершенно другая, а вот эти ..., как бы по мягче сказать... шакалы, им только дай возможность человеческие кости перемыть. Понимаешь?
Понимаю. Это он про сплетни и пересуды. Спасибо тебе, конечно, за благородный порыв, но он мне совершенно не нужен. Решительно встаю и начинаю метаться от кресла к окну и обратно.
- Слушай, Андрей, если ты пришел мне сообщить о том, что вот уже второй день редакция полощет мои отношения с Гальяно, то ты зря побеспокоился.
Вижу, что Андрей слушает затаив дыхание, внимая каждому моему слову. Наверно ждет, что я сейчас разверну глобальный план по пресечению. А он, в первых рядах, бросится на мою защиту. Увы, увы, увы... Я стою позади своего кресла и декларирую словно с трибуны:
- Я все прекрасно вижу, более того, я знаю, откуда ноги растут.
Шлепаю ладонью по спинке кресла, подкрепляя свои слова. Калугин вскакивает со стола:
- Стоп, стоп, стоп! Дело не в этом, что ... тут дело в другом!
Не в этом? Я замираю, перебирая другие варианты и разглядывая потолок. А в чем? Выжидающе смотрю на Андрея, и он выдает:
- Тотализатор устроили!
Забавно. А причем тут я? Растерянно улыбаюсь:
- Какой тотализатор?
Калугин смотрит на меня с таким страдающим видом, что улыбка невольно сходит с моего лица.
- Ну, люди ставки делают.
- На предмет?
Андрей смущенно отворачивается, а потом, все-таки, решается:
- На предмет был ли у тебя интим с Гальяно или нет!
Господи, я-то думал. Со смехом пожимаю плечами:
- И что?
Засовываю руки в карманы брюк.
- И что, ты предлагаешь мне присоединиться?
Протискиваюсь мимо Калуги назад к своему креслу. Добавить мне нечего, нужно работать.
- Причем здесь присоединиться!? Я предлагаю все это пресечь, как-то прекратить. Ну, я не знаю, объяснить им, в чем дело было.
Понятно. Отличное предложение - развлечь публику, выставить себя клоуном и полной дурой. Такое только наивный Калуга мог придумать, причем от чистого сердца. Смотрю на него с нескрываемым удивлением:
- А, то есть ты предлагаешь мне толкнуть некий спич с броневика, да? О том что - так мол и так, товарищи, да здравствует российская проституция!
Подражая вождю мирового пролетариата, тяну руку вперед, в светлое будущее.
- Марго.
- Да? А потом, давай, еще в газетах напишем опровержение, потом я по телеку выступлю. И когда все это дойдет до Гальяно, вот обрадуется старик, как это мы его так ловко!
Калугин расстроено стоит, поджимая губы.
- То есть ты... тебе все равно, да? О чем там говорят?
Может и не все равно. А с другой стороны - наплевать. Посудачат пару дней и забудут. Очень скоро другая тема для трепа найдется, посвежее.
- А вот это в десятку! И более того, мне даже как-то странно, что тебя это волнует больше, чем меня!
Это я конечно зря брякнул. Понесло меня, вот и не удержался... Но он тоже хорош... рыцарь на белом коне, блин! Выговорившись, сажусь в кресло, хватаю ручку и делаю вид, что продолжаю писать в блокноте.
Слышу рядом недоуменное калугинское:
- Пхе.. Да, действительно, что это я? Подумаешь, ну облили человека помоями с ног до головы, делов то... Дело не мое, да, согласен. Извини.
Отрываюсь от писанины, и поднимаю глаза. Похоже, Калуга разозлился.
- Андрей, ты напрасно обижаешься.
- А я не обижаюсь, Маргарита Александровна, извините за беспокойство!
Зря он так. Сейчас, я прав, нравится ему это или нет. Задумчиво провожаю Калугу взглядом, а потом продолжаю свой творческий процесс.
***
После обеда звоню Оксане - хочется услышать последние известия с линии фронта и озвучить свои стратегические мысли.
- Маргарита, не волнуйтесь. Все нормально - Антон Владимирович был и уже дал предварительное согласие на переход на новую работу.
- Спасибо, Оксаночка.. А он точно ничего не заподозрил?
- Уверена.
- А про интернет спрашивал?
- Давай я расскажу, по порядку. Я еще утром позвонила ему на мобильный и пригласила к нам офис обсудить, дескать, очень выгодное предложение. Примчался буквально через час после вашего отъезда. Я ему и про Эйндховен, и про Токио, и про Рим, и про представительства по всему миру, пять языков говорю, приходится использовать в переговорах. Вижу - клиент поплыл.
- Ну, ты даешь. Неужели действительно?
- Что?
- Ну, пять языков.
- Не в совершенстве, конечно, но да. Я там при нем по-английски с подружкой по курсам болтала. Получилось эффектно.
- Извини, я перебила.
- Ну, так вот - крупная издательская компания, представительства по всему миру. Тут-то он, мне и говорит - читал о вашей компании в интернете, но про Россию там ни словом.
- Я же говорила - тертый еще гусь.
- Нормально, навешала лапшу про конкурентов и строгую конфиденциальность.
- Так вы чего, сослались на реальную компанию?
- Все по-взрослому. Ну а дальше дело техники - подбираем, дескать, команду профессионалов и нам конечно во главе нужен принц на белом коне, то бишь - он.
- Поверил?
- Не сразу конечно, но я была убедительна. Про справки, которые мы навели о его кандидатуре, про его энергичность и нереализованные амбиции, про новый уровень, где он сможет проявить себя. Бла, бла, бла. Он там чуть не лопнул от своей значимости... Но, что у него не отнять - действительно недоверчив и цепляется за любую мелочь, поймать подвох.
- В смысле? Что-то случилось?
- Да нет, просто были рабочие моменты. Не заморачивайся. Главное он принципиально согласился.
- Оксаночка, милая, это еще тот жук. Давай, контрольный в голову, а?
- Есть идеи?
- Надо еще что-нибудь предложить, материальное.
- А, ну у нас в договоре прописан оклад - триста тысяч и бонусы. В четыре раза больше, чем у него сейчас.
- Поставь пятьсот... И еще опцион по итогам года.
Смотрю в свои записи.
- Еще пообещай служебный автомобиль и авиабилеты в отпуск.
Главное - чтобы он согласился уволиться. Внеси пункт об эксклюзивности услуг.
- Само собой... Маргарита, не волнуйтесь, я все записала.
- Ну, с богом.
- До завтра.
***
На следующее утро приезжаю в редакцию пораньше, дома сидеть невмоготу - хочется воочию убедиться в результатах нашей операции. Сегодня воздух дышит предчувствием праздника, но демонстрировать победу еще рано. Поэтому иду на компромисс - на face яркий макияж, распущенные волосы струятся по плечам, но одета достаточно скромно, без изысков - юбка и голубая блузка, приоткрывающая скромный обзор от горла до пупка. Шутка.
Сижу у себя в кабинете, пью кофе и вдруг слышу знакомое насвистывание. Поднимаю глаза - неужто, он!? И точно - в открытую дверь вплывает Антоша с красной розой в руке - как романтично. Продолжая выдавать соловьиные трели, он идет через весь кабинет, и я отставляю чашку в сторону.
- О, Антон Владимирович, я смотрю у вас сегодня хорошее настроение?
Зимовский шагает прямо к окну и лишь слегка кланяется, проходя мимо меня.
- Да, душа поет. Не вижу повода ей отказывать.
Он ходит туда-сюда за моей спиной, вдоль окна, а я стараюсь делать вид, что меня это не касается. Даже головы не поверну в его сторону! Кручу в руках карандаш, пытаясь сдержать волнение.
- Ну, хорошо, что зашел... Перед совещанием. Я как раз хотела с тобой поговорить!
Зима усаживается на край моего стола и делает удивленное лицо.
- Что, у нас совещание?
- Ты не знал?
Он цокает языком и качает отрицательно головой. Тоже мне, Актер Актерович. Развожу руки в стороны, демонстрируя удивление:
- Мой зам., обычно, должен быть в курсе всего, что происходит в редакции.
- Извини, мой косяк. А, кстати, к чему вообще эти все совещания? Контракт подписан, Гальяно доволен.
Смотрю на него с усмешкой. Тренди, тренди, недолго осталось.
Зимовский грязно ухмыляется:
- Ты шикарно поработала!
Сукин сын! Ярость заполняет мозг и приходится приложить усилия, чтобы сдержаться и стерпеть оскорбление. Ничего, я еще отыграюсь! Мое молчание еще больше его подзадоривает:
- Поработала. Сейчас можно расслабиться и отдыхать.
Он соскакивает со стола и держит перед собой принесенную розу на длинном стебле.
- Ой, кстати, чуть не забыл. Это тебе!
Он протягивает мне цветок, но его грязные намеки меня уже так разозлили, что хочется ответить той же монетой.
- Боже, какая прелесть! Красота.
Беру розу в руку и, глядя Антохе в глаза, бросаю ее в урну для бумаг.
- Я с твоего позволения ее в вазу поставлю!
Приятно видеть, как ухмылочка сползает с его самодовольной физиономии.
- Напрасно ты так, я от всей души.
Не души, а душенки, причем гнилой.
- Я тоже.
- Гкхм... Марго.
Он опять садится на край моего стола.
- Вот чему мне нужно у тебя поучиться... Так это самопожертвованию.
Уже ничего и не жду, кроме очередной гадости. И она не заставляет себя ждать:
- Ты так учтиво обошлась с инвестором, что это пошло на пользу всем без исключения. Пример достойный подражания. Жаль, у меня так не получится.
Стараюсь не проявлять никаких эмоций. Не трогай дерьмо - меньше испачкаешься... Качаю головой:
- Далеко пойдешь, Зимовский, очень далеко.
Он гадко улыбается, и я добавляю:
- Надо будет шепнуть Наумычу, чтобы моему заму повысили зарплату. За остроумие!
Антон вновь слезает со стола и с довольным видом идет к окну.
- Ну, это я сегодня твой зам.
Поживем-увидим. Мне хочется его немножко спровоцировать, и я с ухмылкой делаю это:
- А завтра?
Я даже жмурюсь от удовольствия, представляя, что будет завтра. Даже чуть высовываю язычок, словно кошка играющая с глупым толстым мышом.
- Откуда столько амбиций, Зимовский?
Он оборачивается и многозначительно произносит:
- Хе... У меня, некоторые считают, есть еще и талант!
Я смеюсь, стараясь не глядеть в его сторону. Я даже знаю, кто так считает. Сама писала сценарий! В смысле сам.
- Ха-ха... Это кто? Твои родственники или девочки, которые хотят на обложку?
Антон натужено усмехается, хотя чувствуется, что мои слова его задели за живое. Ясно сейчас мстить начнет - снова гадости говорить. Он наклоняется надо мной, опираясь одной рукой о стол, а другой - на спинку кресла.
- Маргарита Александровна.
- Что?
- А может вы, все-таки, расскажете?
Поднимаю голову и смотрю на него, чуть улыбаясь. Как же ты Антоша предсказуем.
- Что именно?
- Ну, как вы Гальяно, фью-ю-ю-ю...
Он делает весьма наглядное движение нижней частью своего туловища. Видимо очень ему хочется унизить и вывести меня из себя, а разговорных тем для этого не хватает.
- Фью-ю-ю... На лопатки уложили... Он же гад, контракт, совсем подписывать не хотел.
Вот мерзкое насекомое, до чего же надоедливое и противное. Ему что, доставляет удовольствие оскорблять женщин? Вот, урод! Хочется вцепиться ему в рожу, но нельзя... Чуть подаюсь вперед:
- Слушай, ты...
- Маргарита Александровна, ну что вы...
Зимовский прикладывает указательный палец к своим мерзким губам:
- Тихо, тихо, тихо... Просто сплетни разные ходят, слухи. А мне хотелось бы, как говориться, из первых уст.
Любопытство значит разбирает? Чуть усмехаюсь. Я уже знаю, как осадить хама, ответить ему его же монетой и не потерять достоинства.
- Подробности хочешь?
Лицо Антона складывается в гаденькую усмешку.
- Да! Желательно.
- Ну, ты же у нас мальчик талантливый.
Вижу, как усмешка на его лице сменяется непониманием.
- Фантазия должно быть богатая. Я думала - уже сам все представил.
- Нет, времени не было.
- Ну-у-у... До совещания еще полчаса, так что можешь пойти фью-ю-ю... пофантазировать!
Мило ему улыбаюсь. А он квохчет, изображая смех... Хотя понятно сравнение с блудливым подростком ему не по нраву. Но держится - видимо не знает, чем ответить. Отрывается от моего стола и идет к выходу.
- Хо-хо- хо... Ну, да, кстати, пойду, фью-ю-ю... пофантазирую...
- Иди, иди..
- Вот молодец, а... молодец!
Как только он уходит улыбка сползает с моего лица. Вот странно - когда про Гошу такое бы сказали, что он с какой-нибудь инвесторшей кувыркался ради контракта..., тот бы гордился, рисуя новую звездочку на фюзеляже. И ржал бы вместе с Зимовским... А тут, от одних намеков противно, будто в дерьмо вляпался. Трешь, трешь, чтобы очиститься, а только сильнее размазываешь. В чем-то прав Андрюха...
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 21 серия (часть 4)
