Я - Маргоша. 20 серия (часть 5)
20 серия (часть 5)
Утром никак не могу проснуться - хочется поваляться и понежиться под теплым одеялом. Ну, а что? Раз Сомик не шебуршится и не гремит посудой на кухне, значит, время еще есть. Потягиваюсь и раскидываю руки на ширину кровати. Под левой зашелестело, что-то лежит на подушке. Поворачиваю туда голову и пытаюсь приоткрыть глаза. Кажется какой-то листок. Приподнимаюсь, опираясь на локоть, и тяну бумажку к себе - интересно, что там мне Сомова своими каракулями нацарапала.
«Извини, что не разбудила, ушла очень рано, у меня утренний эфир. Надеюсь, вчера все прошло хорошо. Аня»
Понятно, значит, придется завтрак самому готовить. Со вздохом переворачиваюсь на другой бок и тянусь к тумбочке бросить Анькино послание... Натыкаюсь глазами на стрелки настольных часов, 9:10.
- Черт!
Наумыч меня убьет. Вскакиваю с постели и несусь в ванную - на сборы времени меньше, чем у солдат в казарме по тревоге.
- Черт!
***
Лечу в редакцию, как Шумахер на своем болиде. Буквально бегом бегу от машины к зданию редакции. Одеваться, причесываться, краситься пришлось буквально на ходу - волосы туго стянуты в хвост, на мне темный простенький топик, приталенный поясом и брюки. Выскакиваю из лифта и смотрю на часы на руке - одиннадцатый час. Люся, бродящая по холлу, словно испуганное привидение, чуть ли не бросается с объятиями:
- Ну, слава богу!
Я еще не успел отдышаться от беготни и мой запыхавшийся голос слегка срывается:
- Привет, Люсь.
Быстро идем через холл, и она на ходу докладывает:
- Маргарита Александровна, ждут только вас.
Я оглядываюсь на нее - мне еще нужно пару минут бросить сумку и подготовиться.
- Сейчас.
Люся тараторит:
- В зал, в зал, в зал...
- Давай, сейчас.
Снимаю сумку с плеча и тороплюсь к своему кабинету. Одну минуту потерпят. Тут же подскакивает Зимовский:
- Марго, ну как можно опаздывать в такой судьбоносный день!
Как, как... Очень просто! Лучше бы ты сейчас не путался у меня под ногами. Я огрызаюсь:
- Я проспала!
Вешаю сумку на вешалку при входе и выскакиваю из кабинета назад в холл. Пытаюсь быстрее проскользнуть мимо Зимовского - некогда лясы точить, но нет - он вдруг хватает меня за локоть и останавливает.
- Проспала? А чего проспала? Что, бурная ночь?
Я смотрю на него и чувствую, как кровь бросается мне в мозг, вызывая ненависть к этому укурку и настоящее бешенство. Все встает на свои места. Шлюху из меня захотел сделать?! Девочку по вызову?!
- Так это все ты сука?!
Я готова его придушить, и хватаю за грудки.
- Сутенер хренов!
Этот подонок еще ухмыляется, отдирая от себя мои руки.
- Тише, тише, Гальянов уже в зале.
Я не шучу. Наплевать мне на Гальяно и на всех остальных вместе взятых. Я тебе что, простигосподи какая-нибудь?!... Урою гада, чего бы мне это не стоило.
- Все, Зимовский. Ищи подвязки на Ваганьковском!
- Ох, какой слог, Марго.
Засранец сильнее меня и держит крепко за запястья. Иначе точно бы вцепилась и расцарапала бы ему всю рожу.
- Имей ввиду, я тебя там, живьем зарою.
К нам от зала заседаний спешит Наумыч и быстро разнимает.
- Вы что с ума сошли? Нашли время обниматься. Ну-ка, быстро, в зал!
Смотрю вслед Зимовскому и желаю этому гаденышу подохнуть. От всего сердца желаю. Видимо ему жжет в спину - он останавливается и делает шаг назад.
- О-о-о-о... какой взгляд. И главное... ни капли стыда!
- Ты труп Зимовский!
Прожигая его взглядом, иду в зал заседаний. Вот, негодяй! Распсиховал меня так, что я не то что говорить, думать о себе стал в женском роде. Блин!...
Стоп, сейчас нужно взять себя в руки и улыбаться. Через открытые двери зала заседаний вижу сидящего во главе стола и обложенного бумагами Гальяно. Рядом, у окна, сложив ручки на животе, пристроился Лазарев... Наумыч заходит первым, и подобострастно вещает, тыкая не глядя рукой себе за спину:
- Вот, пожалуйста.
Следом я, надев улыбающуюся маску на лицо. Замыкает наше шествие гнида, Зимовский. Мы гуськом приближаемся к Гальяно, и Егоров чуть ли не кланяется:
- Теперь все в сборе.
Серхио, глядя на меня, поднимается из-за стола.
- Доброе утро... Маргарита...
Он замолкает... и эта забывчивость отчества звучит слишком интимно, намекает окружающим о некой приятной тайне между нами. Ну, что ж, господин назначил меня любимой женой, придется брать процесс в м-м-м... женские руки. Выдвигаюсь на передний план, слегка кланяюсь и присаживаюсь к столу. Лазарев шепотом подсказывает Гальяно:
- Александровна.
Серхио, улыбаясь, повторяет:
- ... Маргарита Александровна.
Улыбаюсь в ответ, чуть киваю головой и приветствую:
- Доброе утро всем.
Гальяно, не отрывая от меня глаз, садится на свое место и я ему подыгрываю - с лучезарной улыбкой вздыхаю, будто вспоминаю о прошедшей ночи. Это ему явно импонирует и он самодовольно радуется. Егоров не выдерживает накала наших переглядываний:
- Ну что, может сразу к делу?
Серхио нехотя переводит взгляд на Наумыча:
- Ну, можно и так.
К нам подступает Лазарев и кладет на стол перед Гальяно папку с документами:
- Вот, пожалуйста, три копии договора.
- Не слепой.
Улыбаюсь Серхио улыбкой сытой кошки и чувствую ему сейчас не до юридических нюансов. Он поворачивает голову к Константину Петровичу:
- Ты тут все проверил, да?
- Обижаете, господин Гальяно.
Главному инвестору видимо хочется шутить и быть демократичным:
- Ну, как же, тебя обидишь... Кувалдой хрен перебьешь.
Мужчины дружно смеются, а я загадочно улыбаюсь, опустив глаза. Чувствую - все пройдет отлично, мы выиграли. Никогда не думал, что в таких серьезных делах, женское присутствие дает только плюсы... Лицо Гальяно серьезнеет:
- Ну что же, честно говоря, еще вчера я в это во все слабо верил, но вы молодцы, молодцы... особенно Маргарита...
Он поворачивается к Лазареву:
- Как вы сказали?
Константин Петрович хихикает:
- Кувалдой не перешибешь!
- Нет, это я сказал.
- Да... тогда, Маргарита Александровна.
- ...Александровна, очень приятно.
Мы друг другу нежно улыбаемся.
- Очень приятно с вами работать. Местами, я бы сказал, очень.
Все, затаив дыхание, наблюдают, как Гальяно подписывает документы. Когда последняя закорючка поставлена Егоров радостно предлагает:
- Тогда может быть шампанского?
Не менее довольный Лазарев, угодливо улыбаясь, поднимает большой палец, изображая вылетающую пробку из бутылки:
- Пук!
Гальяно одобрительно кивает:
- Пук, можно.
Егоров яростно посылает глазами сигналы Зимовскому и шипит в его сторону:
- Антон, шампанское!
Через пять минут небольшой фуршет уже в разгаре. Здесь не только шампанское, но и несколько бутылок хорошего красного вина, коньяк и бутерброды... А еще через полчаса Гальяно уже срывается и нас покидает - внизу ждет машина. Егоров быстро прекращает народные гуляния:
- Так, все, хватит, трудовой порыв никто не отменял... Маргарита Александровна - оповестите народ, пусть вдохновятся на новые подвиги... Люся, а ты - прибери тут. Коньяк ко мне в кабинет, а шампанское с бутербродами - в массы, для вдохновения.
- Борис Наумыч, а вино?
Я вмешиваюсь:
- А вино Люсенька, в кабинет ко мне. Пьянству потакать не будем.
Наумыч открывает рот, чтобы что-то возразить, но потом лишь кивает.
- Да.
Добавляю, глядя на суетящуюся Людмилу:
- Поставь там ко мне под стол, я потом уберу.
Когда выхожу из зала, замечаю спешащую мимо Эльвиру и торможу ее:
- Постой-ка.
Ее глазки бегают, и она отворачивает нос в сторону:
- Извините, Маргарита Александровна, очень тороплюсь... Ну, очень горящий вопрос.
- Что-то произошло?
- Да! Борис Наумыч просил срочно отправить платежки в банк!
- Эльвир, я про твое вчерашнее отсутствие.
Она делает круглые удивленные глаза:
- Э-э-э... Но Антон Владимирович сказал, что все отменяется! Разве нет?... Ой, извините, мне нужно!
Мокрицкая проскальзывает мимо меня словно змея и кидается в сторону лифта. И что? Думает, я это проглочу?
***
Следуя наказу начальника, в начале первого, перед обедом, выхожу в холл к народу. В руках у меня папка с экземпляром договора и я готов всех осчастливить и вдохновить:
- Народ, все сюда! Подгребаем, подгребаем.
Когда вокруг собирается побольше сотрудников, открываю папку и демонстрирую всем ее содержимое:
- Коллеги, спешу вас обрадовать - инвестиционный договор от наших уважаемых инвесторов, о котором так долго говорили большевики и марксисты-ленинцы свершился. В общем, хочу еще раз поздравить всех!
Народ весело аплодирует в предвкушении корпоратива, но это пусть сам Егоров им озвучивает.
- И хочу напомнить, что мы перешли на совершенно новый уровень финансирования. Так что мы теперь сможем реализовывать самые смелые и неожиданные фантазии.
Кстати о фантазиях, там в договоре есть места которые можно трактовать довольно в широком творческом смысле. Меня эта мысль цепляет, и я заглядываю в папку, просматривая еще раз текст приложений, а потом вновь вещаю перешептывающейся публике:
- Но это не значит, что мы сейчас бросимся перекраивать концепцию журнала. Нет, работаем в том же стиле.
Народ, не дождавшись известий о новом вечернем празднестве, начинает потихоньку расходиться, я же продолжаю просматривать бумаги и делать на них пометки. Заметив, что кто-то еще топчется неподалеку, завершаю свою речь:
- И давайте не будем терять времени. Солнце в зените, так что все вперед, за компьютеры.
Остатки толпы рассеиваются, и я опять засовываю нос в свою папку. Рядом раздается голос Калугина:
- А... Марго.
Поднимаю голову, ожидая продолжения.
- Прости, пожалуйста
- Что?
Он вдруг выдает:
- Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Да вроде нет... Или я чего-то забыл? Задумываюсь, глядя в сторону, потом отрицательно трясу головой. Никаких рассказов я ему не обещал, точно.
- Н-н-нет. А что, должна?
- Ну, я думал, ты объяснишь вчерашний звонок и...
А ну это, да. Это можно... К тому же, слова про звонок мне кое-что напомнили.
- Андрей, давай ты попозже зайдешь ко мне, а? Мне сейчас нужно одну ситуацию разрулить, срочно.
Он понимающе вздыхает:
- Ну, хорошо, разрули.
Вот и хорошо. Чуть улыбаюсь и шучу:
- Спасибо, что разрешил.
Калугин в ответ тоже хмыкает.
- Не вопрос.
***
А дело, действительно важное и требующее действий по свежим следам. Прошу Люсю срочно разыскать и прислать ко мне Мокрицкую с Кривошеиным и иду к себе в кабинет... Испуганная парочка заявляется спустя три минуты. Без поддержки своего заводилы они явно не в своей тарелке и трусят. Песочить не тороплюсь - выжидаю паузу, пусть потрясутся. А пока, сложив руки на груди, стою, отвернувшись к окну, и разглядываю сквозь приоткрытые жалюзи улицу. В отражении стекла вижу, как эти двое понуро стоят, словно набедокурившие школьники, курившие в туалете.
- Я жду объяснений... о вчерашнем вечере.
Эльвира начинает оправдываться первой.
- Ну, Марго, я уже объясняла... я была уже на пороге, а тут звонит Зимовский, говорит, что отбой.
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 20 серия (часть 6)
