Я - Маргоша. 22 серия
22 серия
Анюта, чокаясь, стучит своей бутылкой по моей, а я удивленно замираю:
- Опа!
- А?
С одной стороны не поспоришь, а с другой - как за это пить? «За нас, за женщин»... Хотя, если честно, сейчас мне по фигу, я переполнен счастливым смехом и доволен, как слон. До Аньки, наконец, доходит, что же она такое ляпнула, но она только хохочет и хохочет, и крутит рукой в пространстве, помогая дотумкать, что же хотела высказать.
- Ну..., ну...
Смеюсь тоже:
- А-а-а... за баб, так за баб!
Чокаемся бутылками снова. От удара шампанское выплескивается - на пол, на одежду, мне на волосы и я счастливо воплю:
- О-о-о!
И приглаживаю чудные лохмы, смахивая с них искрящиеся капли. Пусть весь мир сейчас сияет красками! А потом прикладываюсь к горлышку и пью шампанское. Я счастлив!
***
Утром меня будит звонок будильника в мобильном. Приподнимаю голову над подушкой и сквозь сбившиеся на лицо волосы пытаюсь разглядеть источник назойливого шума. Перекатываюсь на бок и тянусь к тумбочке, чтобы взять телефон в руки, заткнуть его жужжание. Бросив трубку на кровать рядом с собой, решительно откидываю одеяло и сажусь - ну, что, снова в бой? Покой нам только снится?
Но как же я сегодня сладко спал! Просто сказка. Выбираюсь из постели и с довольным видом, прямо в пижаме, выползаю из спальни. Анюта похоже встала давно и уже собирается уходить - полностью одетая стоит в дверях своей комнаты и что-то ищет в сумке. Потягиваюсь и выгибаюсь, словно кошка:
- Ань, доброе утро.
- Доброе утро. А ты чего так лыбишься?
Потому что мне хорошо, как никогда! Смеюсь, закидывая руки за голову.
- Да просто, с того момента как я стал бабой, это самый счастливый день в моей жизни!
- Ну, вот и очень хорошо. Сохрани это настроение, все, пока!
Она закидывает сумку на плечо, посылает мне воздушный поцелуй и спешит к выходу.
Снова потягиваюсь, а потом иду на кухню, почесывая живот.
- Ага.
Значит, празднично краситься сегодня придется самому... И одежду подбирать, кстати, тоже.
- Эх.
Точно опоздаю на работу.
***
Как в воду глядел - когда такси привозит меня к издательству, на часах уже десять. Зато все получилось! К брюкам я выбрал ярко красную блузку, вполне прилично и, как мне кажется, достаточно ярко накрасился, волосы в хвост собирать не стал - решил дать им отдохнуть. Ну и еще сегодня у меня есть особая изюминка, вернее сразу две. Пока Аньки нет, нашел в ее бижутерии подходящие по цвету бусы и тоже их нацепил - праздник, так праздник. Одни ярко-красные под цвет блузки, они длинные из мелких деталей и в два ряда, а другие - крупные темные, в один ряд. В общем, нарядился, как сорока, но уж больно захотелось самому попробовать, как это говорится - создать образ. Мне кажется, получилось неплохо, лично я остался доволен.
Выхожу из лифта. У Люсиной стойки опять толпа, как медом намазано - здесь Галя, Валик, Эльвира, Люся.
- Всем доброе утро!
Нестройный хор в ответ:
- Здравствуйте.
Валик тут же лезет с комплиментами:
- Шикарно выглядите Маргарита Александровна.
Это подколка или правда? На всякий случай тему обрываю:
- Спасибо, только что заметил?
- А.. э-э-э.. нет, почему.
Ловлю на себе взгляд Эльвиры, сканирующий мой наряд сверху донизу. Стоит, ухмыляется. Стараюсь не обращать внимания - лучше не заморачиваться, чтобы не комплексовать.
- Люсенька, есть что-нибудь для меня?
- Почты еще не было. Вот кстати, у вас через 20 минут встреча с представителями турагентства. У них в офисе, так что...
Черт и правда... Вчера же в ежедневник сам записывал.
- Капец, совсем из головы вылетело.
Разворачиваюсь к выходу. Надо было сразу к ним ехать, не заезжая сюда, вот память девичья.
Валик срывается с места:
- А, сейчас вызову лифт... вызову.
Бежит впереди меня и торопливо нажимает кнопку. Это он без Зимовского прогнуться решил что ли? Оперативно.
- О-о-о, спасибо Валентин. Кстати, у нас там внизу охранник увольняется, могу похлопотать.
Захожу в лифт и кричу всем в холл:
- Я на мобильном!
Двери лифта захлопываются, и я уезжаю.
***
Переговоры в турагентстве заканчиваются к обеду, поэтому от приглашения потратить еще часок на закрепление договоренностей, уже не в офисе, а в кафе не отказываюсь. Ну, что, жизнь, кажется, налаживается? Возвращаюсь пешком. Когда иду через площадь к редакции, успеваю заглянуть в зеркальце стоящей у тротуара машины и поправить чуть растрепавшиеся волосы. Слышу чей-то топот и поднимаю глаза. Блин! Тебя здесь не хватало! Передо мной маячит Зимовский со зверским выражением на лице. Перегородил дорогу и очевидно, просто так не отстанет.
- Это ты красавица... Да?
Обхожу его и пытаюсь идти дальше.
- Красавица - это я. Да!
Антон двумя руками хватает меня за локоть, заставляя так резко остановиться, что я чуть не теряю равновесия. И резко дергает назад, гаденыш.
- Хорошо... Это ты сделала?
Резко вырываю руку из его цепких клешней.
- Слушай, Зимовский. Я иду на работу, что ты хочешь?
- Вся эта история с моим уходом - это твой креатив?
Опускаю глаза вниз и усмехаюсь.
- Слушай, насколько я помню, ты сам ушел и сделал это очень элегантно.
Пытаюсь, все-таки, уйти, но эта гнида опять дергает меня за локоть обратно.
- Ах ты тварь! Решила меня клоуном перед издательством сделать, да?
А ты как хотел? Понимаю, что надо бы сдержаться и смыться без скандала, но обида, накопившаяся за месяц с лишним издевательств, требует выхода:
- А ты меня девочкой по вызову?
- Так это, все-таки, ты курица.
Во мне уже бурлит кровь и эмоции готовы выплеснуться. Резким движением сбрасываю вцепившуюся в меня руку Антона:
- А ты, я так полагаю, петушок? На палочке.
Еле сдерживаясь, разворачиваюсь и иду в сторону издательства, оставляя Зимовского стоять на месте. В спину раздается:
- Слышь, ты, овца!
Это ты мне? Козел паршивый! Останавливаюсь и медленно оборачиваюсь в его сторону. Зимовский пышет злобой:
- Будь ты мужиком, я бы тебе все зубы повыбивал бы!
Все! Мой котел перегрелся и сейчас взорвется. Зубы он бы мне выбил. Да я тебя с одного удара вырублю! Зря, что ли два года в секцию ходил? Гоша тебя бил, бьет и будет бить. Всегда! Я уже не могу терпеть, злость хлещет через край, и я кидаюсь навстречу своему врагу.
- Чего ты сказал?
- Я сказал, что твое счастье, что ты баба! Иначе я бы тебе...
Оглядываюсь на здание редакции, ставлю ногу и с разворота бью Антоху в челюсть. Хук правой! Понятно, что он не ожидал, но в боксе не так важна сила мускулов, хотя конечно и она тоже, но главное концентрация и резкость. Смотрю, как гаденыш, не удержавшись, падает на газон и жалобно скулит:
- Уй!
Вот, то-то же.
- А ну, повтори ублюдок, кто здесь баба!
Антоша поднимается, согнувшись, смотрит на покарябанные ладошки и жалобным голосом вопит:
- Нет, вы видели, а? Вы все видели, она меня первая ударила!
Он торопится ко мне и с такой силой толкает в грудь, что моя сумка отлетает далеко на газон, а мне самому приходиться, балансируя, сделать несколько шагов назад, пытаясь удержаться на ногах. Блин, если бы не каблуки, хрен бы у него такое получилось. А он самодовольно орет:
- Что, тварь?!
Вот, подлый гаденыш! Драться, вздумал?
- Ах ты, крыса!
Я тоже умею с разбега. Если руки слабы и коротки, у Марго есть и другие возможности для ведения боевых действий. С ходу бью Антошу между ног.
- Ай!
Он сгибается, но следующий удар коленом в челюсть, заставляет покатиться по траве. Смотрю, как он пытается встать, держась за лицо. Я, лежачих, не бью, а потому ору этой скулящей тушке.
- Давай, давай, давай!
Я тебя не только из «МЖ» выпру, я тебя по земле размажу. Это еще бабушка надвое сказала, кто из нас баба! Слышу рядом голос охранника:
- Э-э-э, народ, может, хватит, а? Там, уже, ментов вызвали!
Но я уже вошел в раж... Всякая скотина толкать и оскорблять меня будет!
Указываю рукой в сторону газона и продолжаю орать на поверженного противника:
- Сумку на родину, быстро!
Провокация, конечно, но успех воодушевляет меня. Зимовский бросается ко мне, и мы цепляемся в ближней вязкой борьбе. Хотя гнев и придает мне сил, но развернуться для удара негде, а руки у Антона конечно сильнее и крепче. Хорошо, что мне удается захватить его голову - Антоша кряхтит, толкается, пытаясь вырваться, но это не так-то просто.
Я шиплю на него, сцепив руки изо всех сил:
- Я тебя придушу!
Неожиданно кто-то вмешивается в нашу борьбу, и я чувствую, как мужские руки меня оттаскивают. И хотя продолжаю размахивать руками в сторону Зимовского, но при виде милицейской формы, приходиться умерить пыл. Тем более, что Антоша с красной соплей под носом, уже притих и явно не собирается оказывать сопротивления. Пару раз еще дергаюсь, но меня держат крепко. Прошу:
- Отпусти!
- Да не рыпайся, ты.
Нас ведут к машине. Милиционер, по-прежнему, крепко удерживает мои руки сзади, не давая отклониться от курса, а вот Антошу заломили, как прожженного преступника - ему приходиться идти скрючившись. И это радует!
***
В отделении нас передают дежурному, и тот ведет нас к себе в кабинет. Распахнув дверь, дает команду:
- Так, заходим!
Вхожу в дверь первым и тут же получаю тычок в спину. Возмущенно оборачиваюсь, что за обращение с дамой? Блин, это Зимовский - растрепанный, с разбитым носом, он шипит:
- Ну что, довольна?
За мной сдача не заржавеет - развернувшись, пытаюсь толкнуть в ответ. Но он, гад, защищается, так что наша борьба превращается в беспорядочное махание руками. Места мало, а руки у него длиннее, так что мне приходиться отступать в угол. Вижу, как дежурный хватает Антона сзади за пиджак и оттаскивает, усаживая на стул..
- Стоп, стоп, стоп! Хватит, я сказал... А ну, сели все!
Сажусь на стул чуть поодаль от этого обмылка. Дежурный не торопясь обходит свой стол, одергивает форму и усаживается напротив нас.
- Давайте, только быстро. Что произошло?
Зимовский тут же вскакивает:
- Товарищ лейтенант. Я, Зимовский Антон Владимирович, заместитель главного редактора «Мужского Журнала»
Я тоже встаю.
- Да кого вы слушаете - эта крыса никакого отношения к «Мужскому Журналу» не имеет!
Смотрим друг на друга с Антошей с одним желанием - закопать и забыть. Зимовский огрызается:
- Ты сегодня рот закроешь или нет?
Ни за что! Кажется, у дежурного терпение тоже подходит к концу:
- Хватит, я сказал! Cели.
Он хлопает ладонью по столу, и мы послушно усаживаемся на прежние места.
- Из-за чего драка?
Я тут же тыкаю в Антона пальцем, а он кивает в мою сторону, так что получается разноголосица.
- Это он...
- Она...
Замолкаем тоже вместе.
- Понятно. Документы ваши.
Зимовский тут же откликается и поднимается с места:
- Пожалуйста, товарищ лейтенант, пожалуйста. Вот мой пропуск в редакцию.
Он отдает свой пропуск дежурному и тот начинает вертеть его в руках. Глядя на Антошу я тоже поднимаюсь с места.
- И что мне ваш пропуск?
- Как что? Это документ, там фотография.
Фигня! Никакой он не сотрудник! Я тут же срываюсь, хочу перебить и переорать Зиму, нависаю над столом дежурного и, размахивая руками, пытаюсь переубедить его на свою сторону:
- Он в этой редакции уже не работает!
Зимовский тоже повышает голос:
- Еще как работает!
Сотрудник милиции смотрит на меня:
- А ваши документы.
Только сейчас до меня доходит, в какой я заднице. Пытаюсь выкрутиться:
- А мои документы были в сумочке. А этот говнюк...
Антон взвивается:
- Что ты сказала?
- То, что слышал!
Дежурный вскакивает со своего места:
- Заткнулись оба!
Потом опять переключается на меня.
- Значит, у вас документов нет?
- Я вам объясняю!
Сумка она ж для того и нужна, чтобы все в ней носить!
- Понятно.
Голос дежурного наводит уныние. Зато, смотрю, Зимовский аж дымится от самодовольства и смотрит на меня гоголем. Ухмыляется, гад. Дежурный зовет:
- Сысоев! Сысоев!
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 22 серия (часть 2)
