Я - Маргоша. 7 серия
7 серия
Через час я уже подъезжаю к редакции. План мой, Аньке, не понравился. Ну и пусть! Уверен, что все прокатит - победителей не судят. Сначала в бухгалтерию - машу перед носом крутящейся здесь же Мокрицкой новеньким паспортом, и оставляю им скан на память. Отсюда же отправляю факс Зимовскому - радовать, так уж радовать всех. Кстати, когда 15 минут спустя прохожу мимо кабинета Антона, вид у него, почему-то бледен и печален. Наверно съел чего-нибудь. Беру из стола свой макет номера и засовываю к себе в сумку. Начинается операция «Ы» и другие приключения Маргоши. Сажусь в лифт и спускаюсь в типографию. Пока еду достаю паспорт и листаю его.
- Реброва Маргарита Александровна... Звучит неплохо.
Двери лифта распахиваются, и я иду через весь зал к дяде Валере. Грохот стоит страшенный.
- Глуши мотор, отец.
- В смысле?
- В прямом. У нас маленький сhange.
Показываю ему макет номера с ведьмой на обложке.
- Будете печатать вот это.
- Не понял?
- Пойдемте, я сейчас объясню.
Поднимаемся по лестнице в каморку наверху типографии. Здесь гораздо тише.
- Но я не могу остановить печать по чьей либо прихоти.
- Но это не чья-то прихоть, это приказ главного редактора.
- Хе, главный редактор может приказывать у себя в редакции. А за типографию несу ответственность я. Да мне уже указано, что печатать!
Ясно. Придется выдвигать аргументы из тяжелой артиллерии.
- Гкхм, послушай, дядя Валера.
- А откуда вы знаете, как меня зовут?
- А я много чего знаю. Также я знаю, что вы разбили служебную машину, в мае, когда на рыбалку ездили в прошлом году.
- Ну... я...
- Ну, я знаю, что вы... и я также знаю, что Гоша все это дело замял.
- А вы?
- А я двоюродная сестра Игоря и у него нет от меня никаких секретов. Кстати, вы знаете, во сколько обошелся ремонт этой машины?
- Но я все отдам...
- Да, Гоша не сомневается. Только он очень просил, чтобы и вы пошли мне навстречу.
Наконец я его уламываю и сижу до тех пор, пока машины вновь не начинают печатать, но уже мой номер. Как только первый прошитый экземпляр ложится на лоток, я хватаю его и засовываю в пакет - занесу в редакцию, пусть Наумыч с утра порадуется.
***
Наконец я дома. Настроение чудесное - я в предвкушении триумфа. Хочется прыгать, скакать и играть в футбол. Кстати неплохая мысль - одеваю любимую спартаковскую футболку, достаю мяч и чеканю его то коленкой, то головой. Сомова переодевается в соседней комнате, и я ей кричу:
- Ань, ты бы видела его рожу. Этот был полный капец. Когда пришел факс с моим паспортом, я думал, его Кондратий хватит. На тебе, умойся! Вот тебе Марго, вот тебе твой начальник!
- Гоша!
- Что?
- Мне кажется с паспортом это ладно, но с тиражом ты перегнул.
- Да ладно, чего я перегнул.
- Не знаю... в обход Егорова... Мне кажется, что Наумыч тебе этого не простит.
- Простит, не простит, теперь какая разница. У меня, что, был выход?
Этот марксист-ленинист меня уже в утиль списал и не скрывает этого.
- Не знаю, Гоша бы так не поступил.
- А Марго, сделала!
Почему-то Аньку это бесит.
- Слышь, ты, я уж не знаю кто ты там! Хватит жонглировать моими мозгами: Марго-Гоша, Гоша-Марго!
Идет ко мне со злющим лицом. И чего завелась на ровном месте, спрашивается?
- Вот завтра в семь часов утра зазвонит телефон, я даже трубку не возьму. Сам будешь выкручиваться!
Я вздыхаю. И все из-за того, что я ее ослушался? Так она не моя мамочка, что хочу, то и делаю. Сомова продолжает вопить:
- Или сама, как там тебе удобнее!
- Слушай, не гони волну, а? В кои-то веки у меня хорошее настроение.
- Знаешь, что? Ты, думаешь, у тебя сегодня были неприятности? Ты ошибаешься! У тебя завтра начнутся настоящие неприятности.
Она уходит к себе в комнату, хлопнув дверью. Я пинаю мячик, и он отлетает в сторону.
- Вот бабы а? Ну умеют же настроение испортить!
***
Утром просыпаюсь ни свет, ни заря - внутри все трясется в ожидании известий. Хочется уж хоть каких-то действий. Думал даже сбежать от нервотрепки на улицу - поразмяться, даже успел надеть свой красный спортивный костюм, да вот Анька задерживает. Сижу в спальне, тереблю Фиону.
- Ань, ты в ванной там, заснула, что ли?
- Я сейчас.
Беру Фиону за морду.
- Чего-то нам никто не звонит, даже странно.
Мобильник, оставленный в гостиной, начинает надрываться.
- О, проснулись. Ну, все!
Срываюсь с места, бегу туда и хватаю трубу. Хочется перекреститься.
- Ну что, понеслась душа в рай... Гхм... Алло!
- Маргарита Реброва?
Голос Наумыча суров и холоден. Все-таки, будет взбучка. Ладно, переживем, победителей не судят!
- Доброе утро Борис Наумыч!
- Госпожа Реброва, с сегодняшнего дня вы уволены.
Словно звук вокруг выключили. Хватаю ртом воздух и ноги словно ватные. Ничего не понимаю.
- Как, уволена. Это что шутка?
Телефон молчит. Гудки.
- Борис Наумыч, алло! Борис Наумыч!
Захлопываю телефон. А изнутри поднимается волна гигантской обиды и несправедливости.
- Полный капец.
Все неистраченная энергия, весь накопленный психоз лезет из меня наружу. Я нарезаю круги по комнате и не устаю поливать этого старого маразматика последними словами.
- Ты хоть понимаешь, кого ты уволил, а?
Сомова, наконец, выходит из ванны с полотенцем на шее и ошарашено смотрит на мою бессмысленную беготню.
- Гош, что случилось?
- Что?
Наконец-то я нахожу новый объект для горьких словоизлияний.
- Что случилось?
- Что случилось? Она меня еще спрашивает, что случилось. А ты угадай с трех раз!
- Ну, Гоша!
- Что Гоша. Меня уволили! Ясно тебе? Меня, Игоря Реброва, взяли и уволили.
- Гош, подожди. Как?
- Чего ждать!? Меня, как кота помойного вышвырнули! Как уборщицу последнюю... Вы уволены он мне заявляет... Марксист-ленинист недоделанный!
- Ну, Гоша!
- Что, Гоша!? Я уже 35 лет, как Гоша.
- А я тебя предупреждала, между прочим.
И что памятник теперь поставить? Предупреждала, не предупреждала, какая на хрен теперь разница.
- Что ты меня предупреждала! Вот что ты меня предупреждала! А?
- Я тебе говорила, что твоя идея с подменой номера мне не нравится, с самого начала.
- Ах, вот оно что... То есть эта идея тебе ни фига не нравилась, а все твои идеи были просто фонтан!?
- Что ты имеешь ввиду?
- Слушай Сомова, не прикидывайся овцой безмозглой!
Я снова начинаю нарезать круги возле Аньки, глядящей на меня, словно побитая собака.
- Я изначально не хотел идти в это долбанное издательство. Кто меня уговаривал? Кто напялил на меня все эти юбки, колготки, все это гейское шмотье!?
Я руками изображаю всю свою ненависть к бабской одежде, которую я, как дурак, каждый день надевал, поверив ей. Понимаю, что несправедлив, но удержаться не могу.
- Но Гош, я...
- Что? Кто мне каждый день зудел - иди, борись, иди, борись. Борец хренов, все, доборолся, блин!
Сомова обиженно кричит:
- Ах, так! Значит, если у нас нет крайнего, мы его назначим?
Я торможу прямо перед ее носом.
- Слушай, я пословиц и поговорок тоже знаю много. До хрена! Мы с тобой не на олимпиаде по русскому языку... Так, короче, все!
- Что все?
- Все! Собирай свои шмотки, манатки, животное и вали отсюда.
- Как, вали?
- Вот так, до свидос! Хотя нет, стоп-мащина, уходить должен мужик.
Иду в прихожую и надеваю кроссовки.
- Гош, подожди, ты куда?
- На Кудыкину гору.
- Гоша, ну не делай глупости, пожалуйста.
Меня бесит ее самоуверенность.
- Чего не делать? Чего не делать, ты сейчас сказала?
- Глупостей.
- Слушай, все глупости давным-давно сделаны. Давно! Все! Arrivederci!
- Гоша!
Не хочу ничего слышать. На улицу! На воздух!
***
Полчаса спустя вяло иду по бульвару в сторону редакции. Звонок на мобильник отвлекает от грустных размышлений.
- Да.
Ну, конечно, это Зимовский. Празднует победу, гнида.
- Ну, как настроение? Хандришь?
- Чего тебе надо?
- Поздравить тебя. Ты у нас теперь знаменитость, в каждом киоске твоя рожа.
- Это все?
- Нет, не все. Ты знаешь, что такое обложаться? В твоем случае - это засветить свой face на обложке «Мужского журнала». Как тебе каламбур? Ха-ха.
Изгаляйся, изгаляйся. Наплевать мне на вас на всех, с высокой колокольни.
- В чью светлую голову пришла эта гениальная идея? Я бы этому человеку памятник поставил... Алле, чего молчишь? И ты знаешь, я понял, как бороться с женщиной. Надо дать ей гранату, да побольше - она сама себя в клочья разорвет.
Мне надоедает слушать эту самодовольную крысу.
- Пошел в задницу!
Захлопываю крышку мобильника и с силой поддаю ногой пустую банку из под пива.
- Эй, девушка, а это не вы тут?
Оборачиваюсь. Неподалеку сидят два пацана с последним номером «МЖ».
- Допустим. Что дальше?
Юнец хмыкает.
- Хе, а чего без метлы?
Юморист значит. Ну, держись, юморист, надеюсь, ушки не завянут.
- Ха-а-а.. Слышите, вы, читатели, а ваши мамки знают, что вы тут пиво цедите?
- Чего сказала?
- Чего слышал. У тебя еще голос ломается, и прыщи не прошли...
И тут я выплескиваю на них все, что у меня за сегодня накопилось... трехэтажным матом. Под рокот работающей газонокосилки. И завершаю:
- Всосали оба?
Ошарашенная пацанва сидит молча. Что ж, в другой раз подумают, прежде, чем вякать.
Иду дальше. Снова трезвон. Что ж вам всем неймется-то. Это Сомова.
- Алле Гош, ну я тебя поздравляю.
- С чем ты меня поздравляешь?
- Ну, как c чем? Я вот держу в руках последний номер «МЖ»...
- Сходи с ним, знаешь куда!
- Но, Гош, это реально так - отличная обложка, фотографии прекрасные, ну а статья вообще обалденная.
- Статья моя родная - это в уголовном кодексе.
- Гош, ну перестань цепляться за слова.
- Это я цепляюсь? Это ты ко мне цепляешься. Вообще, какого черта ты мне звонишь?
- Как, какого черта? Я хочу тебе помочь.
- Спасибо, помогла уже... Блин, ну почему я тебя не послушал! На хрена я полез в эту типографию!?
- Гош, ну я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, но...
Меня вдруг начинает раздирать совесть.
- Это подстава Ань, понимаешь. Я никогда, никого в жизни своей не подставил. Как мне теперь прикажешь Наумычу в глаза смотреть? Он мне поверил, а я его подставил.
Чего несу... Чему он поверил... Но остановить свое самобичевание не могу.
- Развел как пионера... Блин, еще этот Калуга, мне прокапал весь мозг.
- Подожди, а причем здесь Калугин?
- А что, ты скажешь, это моя идея?
(маленький перерыв, потом продолжение)
Всех с наступающим Новым годом!
Удачи, радости, надежды и терпения.
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 7 серия (часть 2)
