Я - Маргоша. 5 серия
5 серия
Спустя 10 минут я в полном психическом ауте гоню свое авто по московским улицам.
- Капец! Это - полный капец! Это вообще красная строка... Бли-и-ин! Ну, почему она не могла завтра кони двинуть?! Ну, почему именно сегодня, господи?!
- Гоша, успокойся, а? Ты за рулем едешь, или ты еще хочешь пару покойников?
Напоминание о покойниках заставляют меня отвлечься от причитаний.
- Слушай, а это ничего, что мы оттуда дернули-то? Ее, по-моему, кто-то до нас плотно прессанул.
- Вот именно, что до... Хорошо еще, что скорую помощь вызвали. Или ты хотел с ментами пообщаться?
Анька продолжает генерировать:
- Вообще-то у тебя документов нет. Ты вообще инопланетянин! Тебя вообще нет, понимаешь?
- Супер! После таких слов хочется повеситься, вообще.
Замечаю отмашки, которые делает мент, стоящий на обочине. Это он мне, что ли? Блин! Похоже, увлекшись, проскочил на красный.
- Зашибись! Принесла нелегкая. Только вспомни, черт! И чего теперь делать?
- Сиди, я сама с ними поговорю.
- Я сам, поговорю.
Вылезаю из машины и подхожу к гаишнику. Он строг до безобразия.
- Барышня вы что - красный цвет от зеленого отличить не можете?
Пытаюсь заискивать:
- Там был мигающий желтый.
- Документы, говорю.
- Одну секунду.
Хлопаю по карманам своей безрукавки. Вот было бы здорово, если бы они вдруг нашлись. И именно на Маргариту Реброву. Но чудес не бывает.
- Гкхм... Черт, ведь были же где-то. Товарищ лейтенант...
- Что, товарищ лейтенант. Для вас по всем каналам объясняли - с 1 января проезд на красный свет - лишение прав сразу!
Я обреченно вздыхаю - все равно не найду, так чего тянуть?
- Походу я их дома забыла.
- Мадам, вы что, рехнулись! На красный, да без документов. Это КПЗ.
- Лейтенант, ну что ты такой злой, жена доступ к телу перекрыла?
- Чего? Что ты сказала?
Шутка не удалась. Похоже, он обиделся.
- Да не кипятись, это я по-доброму. У меня самой муж - мент, Воропаев, может, слышал?
- Не знаю никакого Воропаева.
- Майор Воропаев из РУОПа.
Врать, так врать.
- Ну, сейчас на Вернадского была перестрелка, брали какого-то авторитета. Я ему звоню, а он трубку не берет. Мы с подругой быстро за руль. Права остались в другой сумке. Ну, пожалуйста, что ты не человек, что ли?
Очень жалостливая история. Я бы отпустил. За артистизм... Урраа! Он машет рукой и отворачивается, а я спешу назад к своей машине. Анька удивленно на меня взирает:
- Ну что?
Я сажусь за руль, и мы отъезжаем:
- Отпустил.
- Ни фига себе! А что ты ему сказал?
- Сиськи показал!
Анька ржет:
- Да, ну? Чего, правда?
- Щас, раскатал губу. Просто товарищ сентиментальный попался.
Вытираю слезинку со щеки. Это дает Сомовой лишний раз меня поддеть:
- Ты чего плакал, что ли?
- Да у вас баб слезы прямо льются по любому поводу. Капец, какой-то.
***
Ближе к вечеру, опять собираюсь в редакцию. Пока Анька меня заново причесывает и подкрашивает, интересуюсь:
- Слушай, а можно их как-нибудь состричь?
- Кого?
- Да волосы эти. Лезут без конца в лицо, мешаются, щекотят.
- Ну, в принципе могу тебя записать к своему мастеру.
- К мастеру?
- Ну да, а ты как думал? За головой надо следить, причем регулярно. Так что, записать?
Я себя представил в кругу баб в парикмахерской и чего-то мне как-то расхотелось... Не такие уж они и длинные.
- Слушай, давай потом. И без этого хватает заморочек.
- Ладно, сделаем тебе хвост.
Пиджак и брюки завершают подготовку и вот я уже в пути.
***
Еще в холле слышу вопль Наумыча:
- Вы хотите сказать, что Марго сбежала что ли?
Слышится голос его дочурки:
- Ну, а что еще, пап?
Похоже, ряды контры пополнились. То-то она все крутилась возле Зимовского с Мокрицкой. Захожу в зал заседаний:
- Всем салют! Я тут мимо проходила, услышала, что кто-то куда-то сбежал.
Егоров ехидно-напряженным голосом интересуется:
- Скажите мне, пожалуйста, вы что увольняетесь?
- Кто сказал?
Наумыч переводит взгляд на Калугина. Вот откуда, значит, ветер дует.
Андрей, глядя на меня, недоуменно бормочет:
- Ну, подожди. Ты мне вчера сама сказала.
- Что сказала?
- Ну, по телефону.
- По телефону?
Видимо почувствовав, что поддержки от меня в этом вопросе у него не будет (вот молодец, хороший мальчик), он поворачивается к Егорову:
- А, ммм... Борис Наумыч, ради бога, простите меня, пожалуйста. Это я что-то напутал..., просто мозги уже закипают.
- Так, все!
Егоров снова переключается на меня.
- Маргарита Александровна, объясните, пожалуйста, что происходит в моей редакции!?
Да ради бога... Как два пальца, против ветра.
- Объясняю. В вашей редакции кипит работа над очередным номером. Коллективу поставлена четкая задача повысить интерес к нашему изданию. Главный редактор наметил вектор, коллектив трудится! Какие проблемы?
Наташа неожиданно подает голос:
- А есть проблема. С моделью на обложке!
Неожиданно. Как это понимать?
- Андрей, я не поняла, ты же сказал, что нашел модель?
За Андрея объясняется Любимова.
- Да, но она сбежала.
- И что, теперь траурные венки заказывать? В этом городе, что мало моделей?
Мелкая Егорова опять начинает тявкать.
- Мало моделей желающих сняться в образе кикиморы. Мне кажется, что эта цифра стремиться к нулю.
Вот курица.
- А мне кажется, что к нулю стремится чья-то инициативность и желание работать... Андрей, в общем, мне все равно - найдешь ты модель или возьмешь новую, но через час снимки должны лежать у меня на столе.
Калугин кивает и выходит из зала.
- Галь, от тебя жду сообщений по поводу интерьера. Хотя нет, интерьером у нас займется Наталья. А ты, Галочка, положи мне на стол через час обещанную статью. Борис Наумович у вас ко мне есть какие-нибудь вопросы?
- Да нет, в принципе.
- Ну, тогда я пойду работать, если не возражаете.
Бросаю взгляд на Наталью.
- Кстати, другим рекомендую сделать тоже самое.
Иду к себе в кабинет, но по дороге натыкаюсь на Андрея.
- Марго, Марго! Подожди.
- Ну?
- Что происходит?
- Что?
- Подожди, ты сама мне сказала, что в издательстве я тебя больше не увижу. Что я тебя не увижу больше никогда!
- Ну, и ты разочарован?
- Причем тут разочарован. Просто пытаюсь понять. Это что было? Ну, ты же говорила!
- Что говорила?
- Ну, как... по телевизору и...
- По телевизору... Слушай Калуга, ты поменьше смотри телевизор. Там вечно всякую ерунду показывают.
- Хорошо, а Гоша?
- Что, Гоша?
- Ты сказала, что появится Гоша и все объяснит.
Вот пристал. Когда появится, тогда и объяснит, чего не понятного-то.
- Послушай Калуга, как только появится Гоша он первое, что сделает, это ткнет пальцем в обложку. У тебя там - вот такая дыра. Так что, мы может, как-то закончим ППР и будем работать?
- Я бы рад.
- А что?
- Мы с Пашей обзвонили уже с полсотни агентств.
- И?
- Никаких результатов, все отказываются.
- Ну, обзвоните еще полсотни.
- Марго, давай реально смотреть на вещи. Ты время видела? Где я тебе сейчас, модель найду. Если только какую-нибудь реальную ведьму.
- Если мы будем стоять и лясы точить, то реально никого не найдем. Давай вперед на баррикады!
Мимо нас шествует к лифту вся Антохина гоп-кампания. Совсем обнаглели, а работать?
- Подождите, я что-то не поняла, что это у нас за процессия. Вы куда лыжи-то навострили?
Эльвира хихикает:
- Как это куда. Вообще-то уже финищ, у меня через 40 минут солярий.
- Да? Финиш будет тогда, когда нас всех вместе выкинут из издательства. А чтобы этого не произошло, сегодня все работают до упора. Всем ясно?
Валик начинает вяло сопротивляться:
- Послушай, Марго, вообще-то меня ждут.
Ну, с этим справиться на раз-два.
- Я знаю, кто тебя ждет - пиво, телевизор, диван... Что еще?
Мокрицкая тоже все никак не угомонится:
- Послушай Марго, я не могу отменить солярий!
- Хорошо, я позвоню им сама... Что стоите, смотрите - вперед Все на телефон и дружно ищем модель.
Зимовский обходит вокруг меня. Тоже мне предводитель гламурного дворянства.
- Весело. Значит кое-кто два дня балду гонял, а мы теперь за полчаса должны все сделать? Так что ли?
- Я вижу, задача понята правильно. В дополнительных разъяснениях никто не нуждается.
- Ты...
Считая, что последнее слово за мной, я разворачиваюсь и ухожу в кабинет. Если бы за мной... Этот упырь скоро прибегает в мой кабинет и начинает прессовать. В полутемном кабинете я делаю вид, что полностью в делах и его расхаживания, туда-сюда, меня не интересуют. Наконец его прорывает:
- Скажите мне, о талантливейшей из всех руководителей. Вы случайно не знаете, как называется человек, который совершил ошибку, но упирается как баран, до последнего?!
- А вы не знаете, как называется человек, которого не приучили с детства стучать, когда входишь в чужой кабинет?
- Понятно. Значит это неизлечимо.
- Антон Владимирович, вы пришли сказать, что нашли модель для съемки?
- Нет, я пришел сказать вам, что сделать это в это время нереально! Девушки работают по 6-8 часов подряд и в это время у них уже синяки под глазами.
- Ну и замечательно.
- Что, замечательно?
- Замечательно, говорю, синяки под глазами впишутся в концепцию нашей съемки.
Антон садится сбоку на мой стол.
- Слушай Марго, скажи, у тебя с головой все в порядке?
- А у тебя?
- А это не ты ли, недавно, несла всякую чушь?
- А, именно?
- Что я тебя больше никогда не увижу, что я гнилой человек...
- А почему ты считаешь, что это чушь? Я своего мнения о тебе не поменяла.
- Я понял... Значит все-таки война, да?
Он вскакивает и снова идет к окну. Я поворачиваюсь в его сторону.
- А ты что у нас - мирное население? Зимовский, война давным-давно идет и начал ее ты.
Антоша даже подпрыгивает от возбуждения.
- Стоп, стоп, стоп, стоп. Нееет, нееет, дорогуша моя, начала все ты! Это ты появилась ниоткуда. Это ты заняла место своего брата. Кресло, где должен был быть я!
Так орет, что я даже вздрагиваю.
- Иди, спроси у любого в редакции и тебе любой скажет, что это мой кабинет! Understand?
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 5 серия (часть 2)
