Я - Маргоша. 23 серия (часть 6)

23 серия (часть 6)

Антон не слишком жизнерадостен.
- Спартаковцы сейчас тоже не в ударе... Ну-у!
Я буквально влезаю в экран носом, следуя за перемещением мяча в штрафной у немцев.
- Давай!
Блин, опять мяч потеряли. Оглядываюсь на Антона и пытаюсь добавить ему оптимизма:
- Ну, ничего, на международные встречи они собираются в последнее время.
Антоха тут же плюет через левое плечо и стучит себя по голове. Снова слышу со стороны Кривошеина гнусавое гунденье:
- Не знаю, не знаю. Какое-то у меня дурацкое предчувствие.
Я его затыкаю:
- Забудь!
- Ха, откуда такая уверенность?
Откуда, откуда... Я сегодня подготовился, вот откуда. Встаю и, не отрывая глаз от экрана, молча спускаю вниз треники, демонстрируя особо недоверчивым волшебные красные труселя. И упираю руки в бока.
- Да, вот, откуда!
Потом подтягиваю штаны назад:
- Я когда их одеваю, «Спартак» всегда выигрывает!
Проверено неоднократно. Смотрю на Антона с Валиком, какая-то у них неадекватная реакция - кажется, они мне не верят? 
- Что?... Что?...
Антон тянет:
- Да, нет, ничего. У Гоши - такие же.
Естественно. Я утвердительно киваю:
- Ну, все правильно, мы с ним вместе покупали.
Снова острый момент и мы вновь на стадионе и вновь привстаем со своих мест:
- Ну, давай, давай, давай!
Блин, защитник вновь отбивает мяч.

***
Игра идет и идет, пиво тратится, а результата нет и нет - вязкая тупая суета, там, на экране, ни огонька в глазах, ни острых моментов у ворот. Сборище беременных тараканов. Честно говоря, мы тоже сникли - на лицах уныние и проступающая безнадега. Я уже давно скинул куртку, оставшись в одной патриотической маечке, и засучил штаны до колен - от такой игры душно, жарко и клонит в сон. Уже не дергаюсь - просто сижу, забравшись с ногами на диван и обхватив колени руками. Остается только уложить голову и задремать. Вяло переругиваюсь с игроками на поле:
- Что ты тащишь этот мяч по флангу? Ну, отдай ты в центр, ну!
Зима сидит полуразвалясь на диване, сложив руки на груди, и, нахохолившись, молча пялится в экран. У него уже и слов нет. Очередной рывок по флангу кончается аутом. Оглядываюсь на Антона и тыкаю рукой в экран:
- Уперся рогом, козел! Бежит - ничего не видит.
Но вот, мяч вкидывается из-за боковой, и атака, меняет направление в нашу сторону. Это уже опасно и я напрягаюсь. Рядом со мной, Зима и Валик тоже принимают более собранное положение, и даже начинают издавать человеческие звуки.
- Ну, ну.... Тьфу!
Слава богу, отбили. Плохо, что на угловой. Антоха чуть ли не матерится:
- Ну, чего ты лупишь, ну!? Слушай, за это деньги платят?
Валик из угла вякает:
- Там рикошет был, угловой.
- Да вижу, что угловой, угловой, угловой...
Баварец разбегается у углового флажка и готовится к удару.
Не отрывая взгляда от экрана, пытаюсь заткнуть спорщиков в столь напряженный для наших момент.
- Тихо, тихо, тихо...
Валик стонет:
- Ребята, у меня хреновое предчувствие.
Зима боится смотреть и, как страус, закрывает глаза руками.
Рявкую на Кривошеина:
- Валик, еще одно слово и будешь в туалете смотреть!
Навес на ворота... Удар головой и мяч влетает в сетку «Спартака». Ка-пец... Ощущение грядущей катастрофы наваливается на меня и я, шлепнув рукой об руку, обиженно откидываюсь на спинку дивана, закинув руки за голову. Вижу, как Антоха тоже отворачивается, скривившись словно от зубной боли, бледный Валик валится на спину, хватаясь за сердце. Походу мы в заднице.
Наш траур прерывает звонок на мобиле Зимовского. Оглянувшись на нас, он вытаскивает телефон из кармана и прикладывает его к уху.
- Алле... Олег, по-моему, сейчас не время!
Со злым лицом он нажимает кнопку отбоя и бросает телефон на стол.
- Урод!
И так понятно кто это, но я на всякий случай переспрашиваю:
- Барракуда?
- Он самый.
Умирающий Валик стонет с дивана:
- Чего хотел?
- Да, пошел он!
Взмахнув руками, в отчаянии кричу туда, в экран.
- Ну, ребята! Ну, давайте, соберитесь! Ну, е-мое, а?
Откидываю назад растрепавшиеся волосы и замираю в надежде на чудо - кажется, новая атака, и теперь уже наша... Мы хором начинаем что-то бормотать, выкрикивать, подбадривать, превращая наш хор в шум и гвалт.
- Ну-ка, ну-ка, ну-ка... Давай, забегай! А-а-а-а... го-о-о-ол!!!
Мы уже там, на стадионе, со всеми вместе. Вскакиваем, вскидывая руки вверх, орем, я кружусь и скачу на одной ноге от счастья и радостного возбуждения. Эмоции взлетают к потолку, и я вместе с ними, запрыгивая Антохе на коркушки и размахивая спартаковским шарфом. Этого не передать! Ору, как оглашенный:
- Го-о-ол!
Валик стоит рядом с нами и тоже кричит, потрясая поднятыми вверх кулачками:
- А-а-а-а-а... Россия-я-я-я-я! Чемпио-о-о-он!
Наконец, я соскакиваю с Антона, мы плюхаемся втроем на диван, вопя и размахивая шарфами. Не, мужики, футбол - это почти секс, а уж когда мяч влетает в чужие ворота - настоящий оргазм. Сейчас я готов расцеловать весь мир - мы обнимаемся с Зимой и, хохоча от радости, заваливаемся на диван.

***
А во втором тайме снова тягомотина на полчаса. Теперь уже и я полулежу на диване. Валик тоже развалился в уголке. Только Антохе не сидится и он, уже без шапки, бродит позади дивана и бросает злобные взгляды на экран. Я его понимаю - там уже вялая перепасовка - все ждут финального свистка. Что-то гундосит унылый комментатор и Зимовский бросает взгляды на ручные часы.
- Ну, все, хана. Сейчас пенальти будут.
И точно, судья останавливает игру. Молча, отпиваю пива из кружки. Пенальти - это лотерея. Но шанс есть. Валик приподнимает голову:
- А как в Германии сыграли?
Я вздыхаю:
- Тоже по разам.
- Черт, эти пенальти как рулетка.
Зима за диваном мечется как раненый носорог. Все его эмоции выливаются в одно слово:
- Козлы!
Наконец, судья определил ворота и очередность ударов. Теперь все зависит от одного единственного точного удара. Наш Плетикоса встает в ворота. Мяч на 11-метровой отметке устанавливает Мюллер. Замерев, гипнотизирую его и молю бога, послать ему мгновенное расстройство желудка, хромоту и резь в глазах. Антон, перегнувшись через спинку дивана, кажется, сейчас свалится прямо на меня, но мне по фиг. Удар и мяч в руках у Плетикосы! Мы вскакиваем воя от восторга и хлопая в ладоши.
- Ну, видели? В угол угадал! Угадал. Ура! Тихо, тихо....
Перекрикиваю гвалт:
- Теперь нам надо забить. Тихо!
В самый напряженный момент раздается звонок во входную дверь. Блин, Сомова, как всегда не вовремя! Рычу, хватаюсь за мобильник и нажимаю кнопку номера в записной книжке телефона. Когда на том конце что-то булькает ору:
- Алле, Ань, ключи забыла? Ну и что, дверь открыта! Мы тут ... давай быстрей у нас пенальти, блин!
Захлопываю мобильник и погружаюсь в экран. Теперь в ворота встает Бутт, а к мячу направляется наш Бояринцев. Звонки в дверь продолжаются. Да что ж такое с ней? Открыть не может? Я тяну руку в сторону нашего игрока и умоляю его не торопиться:
- Подождите, подождите!
Пятясь задом, ползу в прихожую к входной двери.
Антон советует Денису:
- Аккуратно в угол положи и все!
Валик бормочет:
- Не забьет
Я ору на этого паникера:
- Все, Кривошеин, ты труп!
Мне уже не видно телевизор, я, не глядя, щелкаю замком и бегу назад, успев крикнуть невидимой Аньке:
- Заходи, заходи!
Возвращаюсь к кульминации, к моменту удара, к моменту триумфа. Мяч влетает в ворота!
- А-а-а-а-а-а-а-а-а!
Руки взлетают к потолку. Я знал, я знал, я знал! Мои волшебные труселя сработали! Мы орем и скачем как безумные. Как стадо безумных гиппопотамов! Обнимаемся и размахиваем шарфами. Победа!!! Деньги!!! Барракуду в ж...!
Валик снимает штаны и демонстрирует поверженным врагам свой тощий зад, Антон вообще изображает что-то неприличное нижней частью тела... Я тоже не в силах удержать ни капли эмоций, ни грамма восторга. Они захлестывают и возносят меня на сто седьмое небо! Я скачу на одной ноге и кружусь как коза, размахивая шарфом, словно платком. Иллюминация и салют из тридцати орудий!
А потом словно пыльным мешком по голове, словно все вокруг потускнело. Я смотрю на Андрея, стоящего возле нас и никак не могу понять как он тут оказался... Зачем он тут? Он совсем из другой жизни, из жизни Марго, а здесь и сейчас территория Гоши! Я останавливаюсь, приглаживаю волосы и растерянно молчу, под скептическим взглядом Калугина... Блин, ты все разрушил! Ну, на хрена приперся-то? Я все поправляю и поправляю дурацкие волосы... Гоша отступает, прячась за Антоху, и мне ужасно стыдно перед Калугой, за себя, за свое вранье, и за весь бедлам стоящий вокруг.
Калугин хмыкает:
- А вы извините, я звонил, звонил, а вы так орали, что...
Пытаюсь выдавить из себя хоть какие-то слова.
- А-а-а-а... э-э-э... Андрей, это вот сейчас не то, что ты подумал...
- А я еще ничего не подумал.
Чувствую, как мой голос заискивающе дрожит:
- А мы тут матч смотрим... Вот, «Спартак» играет.
- Да, я понял.
Он крутит в руках пакет, а потом приподнимает его, демонстрируя:
- Я, тут, мороженного купил.
Он делает шаг к столу и ставит на него свою ношу. Антон, растерянно кивает. Они с Валиком стоят, как нашкодившие мальчишки пойманные учителем. И я наверно не лучше выгляжу. Блин, ну почему на свете все так паршиво устроено, а? Вот и Калугу ни за что, ни про что, обидел... И кажется сильно. Поджав губы, он бормочет:
- Ну, как раз, чтоб остыть. Пока!
Разворачивается и быстро идет на выход.
Черт, так неправильно! Оглядываюсь на своих собутыльников, а затем кидаюсь вслед:
- Андрей, подожди!
Но он даже не оглядывается:
- Всего доброго, все в порядке.
Он уходит прочь, а я уныло застываю в коридоре. Такое отличное настроение было. Ну, зачем, зачем он пришел, а? Трескал бы свое мороженное вместе с Егоровой... Да... Нехорошо получилось с этим враньем. Блин, как же я не подумал, что он может припереться! Целый день же был, на отмазку. Дура, тупая! Курица! Антон с Валиком переглядываются, и Валик начинает оправдываться:
- Чего я сделал-то?
Честно сказать, я растерян и огорчен. И не знаю, кого ругать сильнее - себя за вранье, ребят за то, что втянули меня в дрязги с Барракудой, Аньку, которая смылась и мне не подыграла, Калугу за его мороженное, ни к месту. Остается чесать репу и надеяться, что наша дружба с Андреем выдержит этот удар, и завтра он меня простит.

***
В понедельник утром отправляюсь на работу пораньше, до начала рабочего дня. По сути, сегодня наш маленький праздник, буквально день рождения, и хочется выглядеть соответстствующе моменту. Собираться вновь пришлось самому, Анька уехала рано - и я выбрал спартаковскую гамму - красную блузку и черную юбку. И краситься, кстати, тоже пришлось самому. В лифте, в зеркало еще раз проверяю внешний вид, поправляю чуть съехавшую набок заколку, скрепляющую сзади гриву, и удовлетворенно киваю головой... Нормально.
Антон уже ждет меня с пакетом в холле, и мы сразу проходим ко мне в кабинет.
- Вот. Все до копейки!

***
Он оглядывается на дверь.
- Эльвиры еще нет, так что я тебе. Пересчитай.
- Хорошо, оставь.
Он кладет конверт на стол и пятится к выходу. У дверей виновато улыбается.
- Извини, что так получилось.
Это он про Калугу? Я пожимаю плечами и отвожу глаза.
- Но ведь действительно - без тебя бы, мы не справились...
Я краснею. Блин, и правда, причем тут Калуга?
Прежде, чем закрыть дверь Зима предлагает:
- Слушай, а давай через полчасика сгруппируемся, потрендим за кофейком, а? Так сказать подведем итоги?
Я торопливо киваю - ну уходи же, и он выскальзывает за дверь.

Продолжение на стр. Я - Маргоша. 24 серия

Смотрите так же

Я - Маргоша. 23 серия (часть 5)

Я - Маргоша. 23 серия (часть 4)

Я - Маргоша. 23 серия (часть 3)

Я - Маргоша. 23 серия (часть 2)

Я - Маргоша. 23 серия


Оставьте комментарий

- Имя (обязательное)

- E-Mail (обязательное)