Я - Маргоша. 23 серия (часть 5)
23 серия (часть 5)
Что-то я совсем потерял нить разговора.
- А что у меня с Зимовским?
- Ну, я имею в виду случай с милицией, а сейчас ты с ним стоишь, так мило беседуешь. Ты знаешь, мне это как-то странно...
Даже не знаю, что и ответить. Выверты судьбы... А про Барракуду тебе вообще лучше не знать, а то спать по ночам перестанешь. Надув щеки, с шумом выдыхаю:
- Фу-у-ух.
Сейчас, что-нибудь, придумаем.
- Андрей, Зимовский - мой зам, я ж не могу с ним на работе не общаться.
Неожиданно дверь кабинета приоткрывается, и в щель, совершенно не вовремя, просовываются две физиономии - Кривошеина и Зимы. Еще и гримасничают с жуткой улыбкой. Андрей смотрит на эту парочку совершенно бесстрастно, а у меня, чувствую, челюсть падает аж до колена. Они хором меня зовут:
- Марго!
- Марго, можно тебя на секунду?
Действительно, странное общение с замом. Я лишь киваю и захлопываю рот:
- А...
Андрей уже не пытается в чем-то разобраться и торопится уйти:
- Ну, мы договорились, да?
В полной прострации могу только поддакивать:
- Естественно.
- Я побегу?
- Да.
Андрей идет к выходу, а я уже переключаюсь на своих подельников и призывно машу им рукой заходить. Оба не ждут особого приглашения и торопятся подойти поближе, оглядываясь нетерпеливо на Калугу и дожидаясь, когда за ним закроется дверь.
- Ну, что случилось?
- Слушай, Марго, у юноши есть интересное, на мой взгляд, предложение.
Они переглядываются друг с другом:
- Ну, валяй, давай.
Кривошеин, запинаясь, начинает:
- Ну... в общем, завтра же матч?
Киваю, подбадривая. Давай, рожай.
- Может быть, вместе посмотрим его? А то я один...
Валик понуро замолкает, а Зима, уже успев обойти меня и встав с другой стороны, расшифровывает потуги Кривошеина:
- Он боится, что ему даже скорую некому будет вызвать.
Тут же загораюсь - это же здорово! Я, в прошлый раз, вон сколько, клянчил, упрашивал, рыбой соблазнял, а все равно ведь не взяли.
- М-м-м... классная идея, а во сколько трансляция?
Валик кивает:
- Вечером.
- Вечером?
Как неудачно с Калугой то - опять хватаюсь за бороду и смотрю в сторону двери.
- Блин!
Зима огорченно поджимает губы:
- А чего у тебя вечер расписан?
Черт, в кои-то веки. Да может быть, в последний раз в жизни, вот так вот, беззаботно посидеть с мужиками, попить пиво, посмотреть футбол. А ужин... ужин думаю, не пропадет... В крайнем случае, Егорову покормит, эта гусеница все сожрет. Оглядываюсь на Антона:
- Да нет... Ну, раз такое дело...
Окончательно переключаюсь на футбол:
- У кого смотрим?
Валик и Антон хором скандируют:
- У меня!
Все с вами братцы ясно. Смотрю на одного и другого:
- А давайте так.
Тыкаю пальцем в себя, а потом сразу обеими руками в них.
- Смотрим у меня, а с вас пиво?!
Оба одобрительно кивают. Заметано!
Неожиданно дверь в кабинет распахивается и к нам врывается Эльвира.
- Маргарита Александровна!
Мы дружно оборачиваемся в ее сторону, а Валик даже отступает в сторонку, чтобы не попасть под раздачу.
- Я уже из-за этой платежки на пределе!
- Эльвирочка, успокойся.
- Они постоянно звонят! Егоров с меня голову снимет! Все!
- Никто ни с кого ничего не снимет. Смотри, как мы сейчас сделаем.
Я уже над этим думал, ничего сложного:
- Ты оформляешь часть сегодняшним числом, но в последний час работы. Обналичить они все равно смогут только в понедельник. А в понедельник мы все возвращаем! И никто ничего не заметит.
Оглядываюсь на Зимовского. Тот преданно смотрит на Эльвиру и с охотой подтверждающе кивает:
- Да! Ну, согласись Эльвирочка, Марго гений, а?
Мы оба ей сладко улыбаемся. Мокрицкая бессильно морщится и отворачивается от нас со стоном.
- О-о-ой!...
И сдается.
***
А вот вечер проходит не так интересно и продуктивно, как день. Язык у меня не поворачивается признаться Аньке про деньги и новую ставку. Сижу весь вечер как истукан с деревянной мордой, уставившись в ящик. Знаю, знаю - только заикнись - будет до самой ночи с недовольной физиономией пилить и задавать идиотские вопросы, типа «А что вы будете делать, если проиграете?». Не знаю, что будем делать и знать не хочу. Если об этом сейчас думать и без Барракуды коньки отбросишь.
И Андрюхе я не позвонил... даже не знаю, почему... может внутри зудело - а вдруг мужики передумают и чего раньше времени гнать волну?
А потом иду спать.
***
И вот она - долгожданная суббота. Весь день как на иголках - иногда тявкаю и кусаю Аньку по поводу и без, но она ничего, держится... На часах уже четыре и осталось подождать всего два часа. Смотрю, как Сомова бегает по квартире и собирается на свое радио. Вот и хорошо, вот и правильно... Я уже потихоньку готовлюсь к игре - с обеда одел красный спортивный костюм («Спартак» - рулит!) и расхаживаю в нем по квартире. Теперь хочу подзарядиться кофеином - расположившись за кухонным столом, открываю банку и сыплю порошок себе в чашку. При очередном Анькином забеге интересуюсь:
- У вас что там, в редакции, пожар?
Анька что-то бурчит из коридора, из открытого стенного шкафа, а потом идет назад к себе в комнату, роняя на ходу:
- Нет, хуже, у нас юбилейная программа!
Мне почему-то стыдно за свое вчерашнее и сегодняшнее молчание и я, уткнувшись носом в стол, продолжаю ковыряться ложкой в чашке:
- Поздравляю.
- А ты чего с таким похоронным видом?
- Да, ничего.
Сомова кричит из своей комнаты:
- Как ничего? Я же вижу, Гош.
Чего, чего... Много чего. Зависаю немного, а потом, все-таки говорю Аньке:
- Да говорю же - ничего.
Сомова приходит назад практически собранная, уже с сумочкой и курточкой в руках.
- Гош, ну с каких пор у тебя от меня секреты? Давай, говори!
Пока она натягивает на себя куртку, продолжаю мяться. Ладно, будь, что будет. Бросаю чашку с ложкой, встаю перед Анютой с виноватым лицом и смиренно признаюсь:
- Ань... мы взяли деньги в редакции.
Та замирает:
- Что?
- Ну, мы решили сделать ставку.
Сомова продолжает совать руки в рукава куртки и от волнения никак не может с этим справиться:
- Подожди, что у вас там у всех крыша поехала?
Безропотно киваю:
- Ну, по-другому, долг не отдать. У нас нет выхода, понимаешь?
Я стою, уперев руку в бок, на пути Сомовой, не пускаю и жду приговора. Анька, наконец, влезает в свою куртку и смотрит на часы.
- Кошмар, слушай.
Она суетливо перекладывает свою сумку из одной руки в другую, а потом вешает на плечо.
- Ну, я надеюсь, вы понимаете, что творите.
И это все? Смотрю на нее, не отрываясь... Даже не знаю, чего я от нее ожидал... Поддержки? Или наоборот осуждения? Ведь вся жизнь может полететь в тартарары, а она вот так просто - пока, пока, у меня свои дела!?
Сомова еще раз смотрит на наручные часы.
- Все извини, мне пора!
Она тянется чмокнуть меня в щеку, а я в ответ чмокаю воздух.
- Все, пока!
Анька исчезает за входной дверью и я грустно резюмирую.
- Пока.
По крайней мере, я с ней был честен и заранее предупредил.
***
За окном смеркается. Все, ждать больше нечего, скоро придут мужики. По всей квартире зажигаю свет - бра, люстры, торшеры, включаю телевизор, где уже показывают заполняющийся зрителями стадион. Иду в спальню переодеваться и извлекаю из ящика красные волшебные труселя - надеюсь, сегодня электричество не отрубят, и их снимать не придется. В темпе сбрасываю с себя куртку и штаны, влезаю в патриотическую футболку с российским флагом, натягиваю футбольные трусы поверх женских и вновь ныряю в красные революционные шаровары. Матч вот-вот начнется, и я набираю на мобильнике номер Андрея. Почти сразу в трубке слышится его голос, и я, за шумом телевизора, кричу:
- Алло!
Пока иду из спальни в гостиную, на ходу завязываю шнурки на красных труселях, чтобы не потерять их в пылу спортивных баталий, а потом еще подтягиваю штанцы вверх. При этом умудряюсь плечом придерживать мобильник у уха и разговаривать:
- Андрей, привет! Слушай, не будет большой катастрофой, если я сегодня не приду, а?
Мне жутко неудобно за себя, но Калуга же добрый, он меня поймет и простит.
- А что случилось?
На кухонном столе уже приготовлена корзинка с бутылками с винищем. Одну бутылку беру в руки и оглядываюсь на экран телевизора, где футболисты уже выходят на поле.
- Ну, даже не знаю, как тебе сказать.
- Как есть, так и скажи.
Как объяснить, что футбол с друзьями для Гоши - это святое. Да еще такой, где решается судьба целой кучи бабла. Вытаскиваю из корзинки еще одну бутылку, зажимаю в руке сразу два бутылочных горлышка и собираюсь отнести в гостиную... Хреново, конечно, но придется врать:
- Ты понимаешь ... У Ани проблемы с Маратом, и я тут нужна, просто как психолог.
- А-а-а... Понятно.
Иду в большую комнату, ставлю бутылки на стол, а сам присаживаюсь на диван:
- А ты уже много наготовил, да?
Черт, как неудобно-то. Надо было договариваться на воскресенье. Слышу чуть расстроенный голос Андрея:
- Да нет, только начал.
Ну, и, слава богу. Значит, совесть не будет меня сильно грызть. Мысль перенести все на завтра растворяется так и не родившись - смотрю, не отрываясь, на экран, а там уже судья дал свисток и началась суетливая беготня. Я автоматически продолжаю оправдываться:
- А, ну ты извини, мне самой даже неудобно.
- Да понятно, понятно. Это жизнь, все ясно, все нормально.
В дверь звонят, я вскакиваю с дивана и несусь открывать:
- Ой, извини, мне надо закругляться! В общем, этот придурок он в дверь барабанит, Аня сидит вся в соплях, ты понимаешь, в общем, давай в другой раз, ладно?
- Давай, пока.
- Пока, пока!
Захлопнув телефон, отсекаю все мысли об Андрее. Все потом! Открываю входную дверь, запуская внутрь Валика с Зимой и кучу наших общих проблем.
- Салют.
Сразу бегу назад в гостиную к телевизору. Мне вслед несутся в разнобой голоса:
- Чего так долго-то?
- Куда ставить?
Это верно про пиво? Кричу из комнаты:
- На бронепоезд!
Валик уже где-то рядом:
- Какой бронепоезд?
- Ну, ставь на стол тогда, чего спрашиваешь.
Я весь уже там на стадионе. И только краем глаза отмечаю передвижения моих сотоварищей с сумками вокруг стола. Буквально на ощупь извлекаем из принесенных емкостей снедь к пиву и фанатские причиндалы - болеть, так болеть. Голос Антона зудит возле уха:
- Давно идет?
Не отрывая взгляд от экрана, а руки от сумки с едой, бормочу:
- Только-только началось.
Антоха уже тоже на стадионе:
- Вон, вон, вон...
***
Начало матча действительно получилось боевое. Я даже не заметил, когда Антон с Валиком успели нацепить красные шарфы с шапками, кто из нас наливал пиво, а кто раскладывал по тарелкам сухарики, рыбу и соленые орешки. Вроде не я... Опасный момент! Мы даже привскакиваем с мест, Зима тянет руку к экрану, Валик свой кулачок, а я кружку с темным пивом.
- Ну, ну!
Мимо! Хором плюхаемся разочарованно назад на диван. Комментарии невозможно удержать в себе.
- Козлы, ну!
Антоха, оглядываясь на Валика качает головой:
- Сказал бы кто, что два фаната будут болеть за спартачей.
Не отрываясь от экрана, бормочу:
- Ничего, ничего... Против немцев все наши.
Валик, с кружкой светлого в руках, гундит сбоку:
- Слушайте, может, надо было, все-таки, на Баварию поставить?
Может, конечно, и так, но пытаюсь убедить его, да и себя, в правильности выбора:
- Ты чего, дурак? У Баварии полкоманды травмированных! Тренер вчера в интервью плакался.
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 23 серия (часть 6)
