Я - Маргоша. 20 серия
20 серия
Слова об инвесторах заставляют еще раз оглянуться на Гальяно, а потом спросить у Егорова:
- А что он на меня так пялится?
- Да пусть пялится, тебе что, жалко, что ли? Попялится и уедет... Но ты, все-таки, знаешь с ним по деликатней. Он возглавляет группу инвесторов - у него денег столько, сколько у моей жены желчи... А ты, как? Вообще, выглядишь здоровой.
Я уже не улыбаюсь, а внимательно слушаю, мотая на ус... Здоровье? Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Слава богу, все почти закончилось. Завтра, наверно, вообще буду, как огурец... И займусь собой. Я с этими женскими деньками, и так уже забил на заросли на ногах, только колготки и спасают от позора.
Со смехом отвечаю:
- Держусь, из последних сил.
Наумыч чуть пожимает мне руку:
- Держись родная, держись, ты нам очень нужна!
Чувствую, как рука Гальяно сползает со спинки дивана и трогает мои волосы. Ого, кажется, мне пора освежиться. Говорю Наумычу, делая рукой жест вглубь зала:
- Я на минуточку.
- Давай, давай, давай.
Беру сумку в руки и протискиваюсь мимо Наумыча на выход. Когда оглядываюсь, снова ловлю на себе взгляд Гальяно. Вот, черт, не нравятся мне эти гляделки. Он что-то начинает нашептывать Егорову и я, увлекшись процессом, почти натыкаюсь на Калугу... Какой он сегодня демократичный - чуть ли не в футболке пришел. Хотя, если он сразу от станка... Это я же сачок, сижу дома... У него в руках два бокала и один из них он пытается сунуть мне в руки.
- Марго, это тебе.
- Спасибо.
Снова оглядываюсь на Егорова с Гальяно. Вот о чем это они сейчас? И ведь на меня засранцы все время поглядывают. Андрюхин голос отрывает от размышлений:
- Ты молодец, что приехала.
- Ага, попробовала бы я не приехать!
Снова смотрю на парочку - вроде отвернулись в сторону и что-то другое перетирают. Хотя у Наумыча видок уже не такой радостный.
- Слушай, я хотел бы извиниться за вчерашнее.
Смотрю на Калугу и туплю - о чем это он?
- А что у нас было вчера?
- Ну, я тебе разных глупостей наговорил... По поводу Наташи, по поводу ревности. Я знаю, что ты так не думала и ...
- Андрей, ты уж как-нибудь усвоил бы окончательно, что на работе я культивирую только профессиональное отношение.
- Я знаю.
Чокаюсь своим бокалом о его бокал и оставляю последнее слово за собой:
- Ну, значит, плохо знаешь.
Обхожу его и устремляюсь дальше, куда наметил, на ходу допивая из бокала. Снова оглядываюсь на Егорова с Гальяно - все никак не наговорятся. Впереди, у меня на пути, маячит Лазарев - вот кто все знает об этом заезжем фрукте и я заруливаю к нему:
- Константин Петрович!
- Оу!
Бросаю взгляд в сторону Гальяно. Приходится напрягать голос из-за громкой музыки:
- А он что, правда, испанец?
- Кто? Серега? Ха-ха-ха.
Мой взгляд полон недоумения - если Серега, то почему Гальяно?
- Серега Гальянов родом из Новосибирска!
- В смысле?
- В 90-е годы удачно поучаствовал в приватизации.
Cлушаю, открыв рот. Крутой, однако, наш испанец. Лазарев кивает головой.
- Да, да, да... - все что нажито непосильным трудом перевел в Испанию и теперь он...
Константин Петрович поднимает вверх указательный палец.
- ...Серхио Гальяно!
Так и стою с открытым ртом, переводя взгляд с Лазарева на стол, где сидят Гальяно с Егоровым и обратно. Теперь понятно, почему Наумыч так прогибается. Захлопываю пасть, пока мухи не залетели, и многозначительно киваю. Да-а-а, олигарх...
***
А потом продолжаю свой путь в дамскую комнату. Неожиданная очередь лишний раз напоминает о тяготах и превратностях женской жизни. Так что, когда возвращаюсь в зал, направляюсь не за общий стол, а к барной стойке, с отчетливым желание утопить свою грусть в чем-нибудь покрепче шампанского. Получив свой стакан вискаря, разворачиваюсь лицом к дрыгающемуся и извивающемуся в танцах залу и, оперевшись локтями о стойку, пью... и созерцаю... Расслабляюсь... Опрокидываю стопку в себя и морщусь - нужно было, все-таки, взять лимончик на закуску. Кайф прерывает голос Гальяно рядом:
- Маргарита.
Перевожу взгляд на нашего олигарха, что-то он какой-то мутный... или туманный... Или это у меня в голове? Отставляю стопку в сторону - пожалуй, пить хватит.
- Вынужден констатировать, у вас очень красивые глаза.
О! Комплимент. Пытаюсь пошутить, хотя язык не очень-то слушается.
- Да! Особенно левый.
- М-м-м... И с чувством юмора у вас все прекрасно.
- Вы так считаете?
- Конечно. Прекрасно развитая самоирония - это большая редкость для красивых женщин.
- Ой, для красивых..., вы еще господин Гальяно красивых... не видели.
Господи, чего несу. Развезло от первого же стакана... Зря смешал... Гальяно, тем временем, наклоняется ко мне совсем близко.
- Маргарита, я видал всяких.
О чем это он? Что-то я теряю мысль... Так, сосредоточимся:
- Скажите, а когда мы подпишем договор? Сегодня? Или уже завтра с утра?
- А вот это не только от меня зависит.
Смотрит на меня загадочно, но я все равно не въезжаю. От Егорова что ли?
- А от кого еще?
Но этот хмырь молчит и только улыбается. Я тебе что... Якубович... какой-нибудь, отгадывать... или эта... Друзь... какая-нибудь?... Или какой? Черт, о чем я? Неожиданно с другой стороны к нам подбегает Зимовский.
- Кхм, я прошу прощения.
А тебе тут чего надо? Зима преданно заглядывает в глаза моему собеседнику:
- Борис Наумыч, попросил меня ввести Марго в курс дела.
Смотрю на него, приоткрыв рот... Они тут все пьяные, что ли? Ни одного вразумительного слова... Может мне кто-нибудь внятно объяснить? Я тороплю Антоху:
- В курс, какого дела?
Зимовский, не обращая внимания на мои ужимки, интересуется у Гальяно:
- Скажите, вам завтра вечером удобно будет?
Интересно, о чем они, что удобно?
- Мне будет удобно в любое время суток.
- Понял.
Нет, так дело не пойдет. Я настаиваю:
- Зимовский, может быть мне кто-нибудь объяснит?
- Я для этого сюда и пришел. Извините. Марго, можно тебя на секундочку...
Он берет меня за руку и пытается увести вглубь зала.
- Ну, я слушаю.
- Маргарита Александровна, дело в том, что возникли кое-какие обстоятельства.
- В смысле?
- У господина Гальяно возникли встречные предложения по договору, которые... м-м-м-м... желательно обсудить, а еще лучше реализовать непосредственно перед процедурой подписания.
Я тупо смотрю на него и никак не могу ухватить эту его мысль.
- Поэтому Борис Наумыч предлагает сделать эту встречу, так сказать, в своем кругу, прямо в отеле «Бородино» в номере господина Гальяно... завтра в 19.00.
- Ну раз предлагает... И это все?
- Все. Давайте я вас провожу.
Он услужливо кивает в сторону стола.
- Антон Владимирович, мне поводырь не нужен!
Отцепляюсь от него.
- Как скажете Маргарита Александровна. Не прощаюсь с вами.
Огорченно прикладываю руку к груди.
- О-о-очень жаль!
Поворачиваюсь к Наумычу. Какой же он хороший мужик! Мы с ним... ну прямо душа в душу. Благодарность переполняет меня и я счастливо улыбаюсь, обозревая сверху его макушку.
- Борис Наумыч!
Тот поднимает голову и его угрюмое выражение на лице меняется на теплое.
- Марго!
Сажусь рядышком и обнимаю его.
- Борис Наумыч, ну может, хоть вы мне объясните, что вообще происходит?
- А что происходит?
Сидим нос к носу, и я вижу его печальные глаза.
- Борис Наумыч, вы вообще хорошо себя чувствуете?
- Ты не поверишь - с каждым глотком все лучше и лучше.
Он отпивает коньяк прямо из бутылки. Вот это по-нашему! Смотрю в зал - все пляшут, все довольны... Один Наумыч грустный.
- А скажите, почему... почему мы ничего не подписываем?
- Да как же мне тебе объяснять... Если б я командовал парадом... Ну, а...
Что-то мудрено. Без пол литры не поймешь. Забираю у него бутылку и тоже отпиваю из горла.
- Ну, а кому еще командовать парадом, как не вам? Мы на коне, номер на ура разошелся. Шашку в руки и вперед!
Подкрепляю слова взмахом шашки... ну или бутылки... не важно. А что важно? Мысли путаются как... как...
- Девочка. Да не будь ты такой наивной!
Да где ты тут девочку увидел? Да еще наивную?! Тыкаю себя в грудь рукой:
- Кто это наивный? Я?
Я не наивный. Я уже собаку съел... или двух.
- Знаешь такую поговорку - кто платит за девушку, тот ее и танцует.
Договор, танцы с девушками, мы на лошадях. Чего-то у меня в голове каша. Никак не могу въехать и мотаю головой.
- А это к чему?
Егоров отворачивается.
- Да хрен ее знает к чему! Гальяно этот, вот, все... Я вообще не знаю, может зря мы с ним завязались?
Ах, вот в чем дело. Моему возмущению нет предела:
- Так этот упырь еще условия какие-то двигает?
- Ну, вот, представь себе.
- Вот урод, а! А чего его не устраивает, что он хочет то?
- А тебе чего Зимовский ничего не рассказал?
Честно говоря, уже не могу четко вспомнить о чем квакал этот зимородок и потому задумываюсь.
- Ну, так ... в трех словах... что будут какие то там переговоры, в какой-то гостинице, дополнительные. Он что хочет поторговаться или что его смущает?
Егоров опять смотрит вдаль и прикладывается к бутылке.
- А черт его знает! Я ж не могу прочитать его мысли.... Вообще есть ли у него в башке мысли то какие?
- Борис Наумыч, вы не переживайте так, мы... я вам...
Я готов к любым переговорам и тычу себя пальцем в грудь.
- Я вам говорю!... Все он подпишет!
- Эх, Марго... Вот, твои бы слова...
Он по-отцовски целует меня в лоб и отворачивается. Блин, я сейчас соплю пущу. Пытаюсь его успокоить и успокоиться сам:
- Да не таких мы упырей обламывали!
Как шашкой, рублю рукой, кромсая Гальяно на части.
- И этого тоже обломаем по полной!
Наумыч смотрит на меня с каким-то сочувствием, но я уверен в своих силах! No passaran!
***
Так и не добившись конкретики от Наумыча перебираюсь к столку, где сидят Зимовский, Эльвира и Кривошеин. Поджав под себя ногу, усаживаюсь на свободное место на диванчике. Они смотрят на меня..., а я пытаюсь сфокусироваться на них и не уплыть совсем.
- Зимовский! Может ты мне, все-таки, объяснишь, что там с этим контрактом, а?
- А что с контрактом? Там все на мази - завтра вечером все едем к Гальянову и подписываем.
- А зачем все? Наумыч, что у нас уже расписываться разучился?
- Что значит зачем? Во-первых, мы руководящее звено.
Валик смотрит на меня и поддакивает:
- Да
Мне кажется он пьяный. Шатается... Поэтому на него не смотрю, отворачиваюсь. Антоха продолжает:
- Да. А во-вторых, мало ли что? При подписании контракта знаешь, могут различные детали всплыть!
Эльвира, размахивая бокалом в руке, пытается отмазаться.
- Антон, я завтра на массаж записалась! Может, как-нибудь, без меня?
- Эльвирочка, запомни - там, где фигурируют цифры, фигурируешь и ты!
Слушаю их разговор, приоткрыв рот - пытаюсь, мысленно, следить за ходом... и не получается. Так что, только улыбаюсь и киваю:
- А-а-а.
Кривошеин опять подает голос
- Да уж... Завтра день судьбоносный!
Зима острит:
- Вот, слышали - устами младенца, как говориться ...
В последней попытке пытаюсь удержать уплывающие мысли.
- Ну и почему в гостинице какой-то? Почему не на броненосце "Потемкин», например.
Эта идея меня так веселит, что я ржу и не могу остановиться. И все ребята хохочут.
- А действительно, Евпатий-коловратий, с его баблосами можно было и на броненосце.
Все вокруг плывет, и я роняю голову на руку.
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 20 серия (часть 2)
