Я - Маргоша. 19 серия (часть 3)
19 серия (часть 3)
Сомова тут же выходит назад и опять идет в ванную.
- Чего смотришь? Вот так! Мне это надоело!
- Что это?
Мешком пыльным по башке ей на радио дали, что ли? Совершенно не понимаю о чем она.
- Да вот эта вот система ниппель - туда да, а назад нет!
Анька опять проносится мимо к себе в комнату... Блин, ниппель у нее какой-то. Странная она сегодня. Утром наехала, что ей неинтересны мои проблемы, сейчас вообще распсиховалась... Может у нее тоже начинаются... ну как у меня, дни эти чертовы? На всякий случай интересуюсь:
- Ты о чем сейчас вообще?
- А ты что не врубаешься? Мне уже надоело постоянно тебе отдавать и ничего не получать взамен!... Аня у нас и секретарь, Аня у нас и домработница и домохозяйка, да! Ты хоть раз спросила, как у меня дела? Может у меня проблемы какие-то а?
Да конечно, спрашивал, и не раз. И помогал - да хоть с этим придурком Маратом, например. И чего вдруг истерит на пустом месте? Не понимаю... Лицо Сомовой перекашивает плаксивая гримаса:
- Аня у меня сломался каблук, Аня дай мне накраситься, Аня мне нужен паспорт, Аня подделай мне голос... Конечно, я лучше, чем служба спасения. У нас же всегда есть дурочка Сомова!
Это она меня дразнит? С опаской смотрю на Анюту. Или это ПМС? Я пока статью писал, много чего вычитал в интернете... Жалко мне подругу - я ее ой как понимаю. И даже прощаю за несправедливые упреки... ну или за частично несправедливые.
- Ань, ты чего?
- Слушай, ты что, не понимаешь, что у меня в жизни могут быть свои проблемы. Свои, понимаешь? Или ты думаешь, я амеба? Хотя нет, какая я амеба... Амебы хотя бы, хотя бы размножаются. В кои-то веки к тебе обратилась, в кои-то веки, а ты говоришь... «Я не могу разговаривать»!
Она что, хотела сегодня размножаться с Маратом, а я ей помешал? Бред какой-то. Сомова пытается уйти в комнату, но я хватаю ее за руку.
- Аня я сбросил, потому что именно в этот момент был занят.
- Ха, а я для тебя 49 часов в сутки свободна да? Каждую минуту, каждую секунду Аня у нас на связи!
Она снова поворачивается ко мне спиной и уходит, громко захлопнув дверью.
Черт! Одно за одним, одно за одним... Одна баба с «веселыми» днями караул, а две - так это вообще извержение вулкана и цунами. Стою перед дверью, сложив руки на груди и ору в ответ:
- И не кричи!
Болтаюсь туда-сюда возле двери.
- У меня и так уже третий день глаза на мокром месте! Что я вам такого вообще сделал? То сначала Калуга приходит с предъявой, потом ты!
Обвиняюще тычу пальцем в сторону Анькиной двери, и она тут же высовывает оттуда нос - никак подслушивала?
- Калуга это вообще отдельный разговор! Хочешь, тебе сейчас станет легче, хочешь?
Что-то я сомневаюсь в этом. Поворачиваюсь к ней лицом и только открываю рот, чтобы возразить, как Сомова начинает вопить, перебивая:
- Ты просто себе признайся, что ты ревнуешь этого своего Калугу к этой Наталье!
Блин, и эта про ревность. Они что с Калугой сговорились что ли? С открытым от возмущенья ртом таращу на Аньку глаза. Эта истеричка буквально наслаждается, вбивая гвоздь в мой гроб:
- От Гоши уже ничего не осталось!
Как на сцене Сомова приседает в полуреверансе:
- Дамы и господа, Марго у нас втрескалась! Просто признайся себе в этом и все! И тебе станет легче на сто процентов! Кстати и мне тоже станет легче.
Выговорившись, опять скрывается за дверью, хлопнув дверью. Истеричка, наговорила гадостей и спряталась, отвела душу. Стою, молча, оплеванный, и перевариваю. Вот дура!... Сам прекрасно знаю, что это туловище живет своей женской жизнью, не спрашивая меня. И может быть, даже, млеет от Калугина. Но все эти гормоны, все эти «веселые деньки» не имеют к Гошиной душе ни малейшего отношения! Ни малейшего! Туловище, оно, может, и втрескалось, а Игорек еще поборется, да! Отворачиваюсь от Анькиной двери и с глазами блестящими от подступивших слез, ползу к себе в спальню.
***
Утром раздается звонок в дверь, и курьер передает мне свеженький, пахнущий краской июньский номер «МЖ». Обиженная Сомова уже свалила на работу, и я заваливаюсь с журналом назад в постель. Листаю его, а мысли о другом - вот уже прошел месяц в женском туловище и нет просвета что-нибудь изменить. Завяз как в болоте - шпильки, чулки, булавки, юбки... В первые недели у меня был целый ритуал - перед сном я молился о том, чтобы проснуться Гошей, а утро начинал с проверки результатов.... Теперь все чаще забываю, если только не наткнусь вечером на фото Игорька в рамке.
Мобильник, оставленный на тумбочке возле настольных часов, начинает трезвонить.
Ну, вот и понеслось! Откладываю журнал в сторону и тянусь к телефону. Егоров! Открываю крышку, и прикладываю мобильник к уху.
- Да Борис Наумыч!
- Алле, Марго? Я по-здра-вляю! Номер ...ну, вот... вот!... Гениальный! Снова в десятку!
Невольно улыбаюсь:
- Думаете?
- А чего тут думать - это факт!
Вздыхаю благодушно:
- Спасибо.
- Это тебе спасибо. А центральная статья - это вообще! Это - отдельный разговор. Слушай, ну вот я не понимаю, что-то есть в тебе такое, необъяснимое. Писать о женщинах так, чтобы мужики вообще оторваться не могли. Ха!... А моя благоверная вообще в отпаде - я ее три часа не слышал. Ха-ха-ха!
Эти признания вызывают еще большую улыбку.
- Я так понимаю - это показатель?
- Ха!... Не то слово... В-общем, я у тебя должник.
- Борис Наумыч.
- Да, Марго?
- А может быть, вы мне долг прямо сейчас отдадите?
- В каком смысле?
- Ну-у-у, мне бы отгул, а? Хочу отлежаться, а то что-то я совсем.
- Вот все, бери! Бери ради бога, ты заслужила.... Все! Слышь, Марго, я не могу, все, дела... До завтра! Давай.
Захлопываю мобильник и сажусь в кровати. Прислушиваюсь к себе - вроде все более-менее. Кажется, пошло на спад. Но отоспаться, конечно, не помешает. Перекидываю телефон из одной руки в другую, а потом, решившись, открываю ящик и бросаю туда трубку. К черту звонки и проблемы! Зато вытаскиваю оттуда маску для сна и натягиваю ее на глаза. Никогда раньше не пользовался, но теперь будет в самый раз. На ощупь взбиваю подушку и, повернувшись на левый бок, заваливаюсь спать опять.
Но нет, через пять минут начинает трезвонить городской телефон, и я приподнимаю голову пытаясь решить - вставать или нет. Телефон продолжает надрываться, и я решаюсь на крайние меры - вытаскиваю подушку из под головы и нахлобучиваю ее на себя сверху. А потом еще и накрываюсь одеялом. Все, никого нет дома! Ни Марго, ни Гоши!
***
Сквозь чуткий сон слышу какой-то бубнеж из гостиной. Прислушиваюсь. Похоже автоответчик на городском. Голос Егорова зудит:
- Марго, я понимаю, что у тебя отгул, но извини, обстоятельства изменились - ты срочно нужна в редакции. Марго, вопрос жизни и смерти.
Придется повторить фокус. Снова вытаскивает подущку из под головы и накрываю себя ею. Звонок все равно пробивается. Вздохнув, накрываюсь еще и одеялом.
***
Ближе к вечеру, валяться надоедает, и я, все-таки, встаю, чтобы прослушать кучу накопившихся сообщений. Походу у них там опять светопредставление. Сразу тревожить Наумыча желания нет - еще спустит всех собак за неотвеченные звонки... Поэтому пытаюсь дозвониться до Люси в офис, но там все глухо, как в танке.
- Умерли вы там все, что ли.
Наконец она отвечает:
- Ой, Маргарита Александровна, а вас здесь все ждут.
- Подожди, не тараторь, кто ждет, где?
- Борис Наумыч, господин Гальяно, Константин Петрович... в общем все! Вся редакция сегодня празднует в «Дедлайне»! Я тоже сейчас туда пойду.
- Господин Гальяно здесь?
- Да! Борис Намыч звонил вам днем, не дозвонился - господин Гальяно приехал подписывать... сейчас, подождите, у меня записано... инвестиционный контракт.
- А, понятно. Я его читала.
- Что?
- Так что, они уже в «Дедлайне»?
- Маргарита Александровна, так вы едете? Что передать Борису Наумычу?
- Расцелуй его за меня! Шутка. Не надо ничего передавать, я сейчас выезжаю.
Кладу телефон на базу.
- Ну, вот, теперь мучайся что надеть... Сам господин Гальяно меня ждет... Блин! Анечка, прости меня! Приезжай скорей домой!
И тут я слышу, как в замке скрежещет ключ. Господи, ты существуешь! Ты услышал мою молитву! Я - спасен!
***
Прежде, чем идти в «Дедлайн», заезжаю на всякий случай на работу, но здесь тихо и пусто - все на корпоративе. Люся тоже уже убежала. Благодаря помощи Анюты у меня вполне приличный прикид - вечерний макияж, нарядное черное платье без рукавов и широким декольте, слегка завитые волосы прихвачены сзади заколкой и красиво локонами лежат по плечам. В общем, внешним видом я доволен. Заглядываю к себе в кабинет, оставляю здесь на вешалке куртку, которую прихватил на случай прохладного вечера - все-таки разгуливать в вечернем наряде, как показывает мой небольшой женский опыт, в этом году зябко... и сразу иду на выход, к лифту.
Когда захожу в Дедлайн, корпоратив в полном разгаре. Осмотревшись, направляюсь к барной стойке, где тесной компашкой сгрудились Егоров, Лазарев и Зимовский и еще один небритый мужичок, видимо он и есть наводящий на всех ужас Гальяно. Они что-то обсуждают и громко смеются, привлекая внимание планктона.
- Добрый вечер.
Гальяно тут же оборачивается на голос и благосклонно с улыбкой кивает.
- М-м-м?
- Маргарита Реброва, главный редактор «Мужского журнала».
Лицо нашего инвестора тут же серьезнеет и на нем появляется больший интерес. Он наклоняется и целует мне руку. Вообще-то я к такому действию в мой адрес еще не привык. Даже не знаю, нравится мне это или нет. Но раз полагается, значит, будем терпеть. Улыбаюсь во весь рот, хотя и удивлен такой галантности с его стороны. Не такой уж он и ужасный, оказывается.
- Это вам я обязан успехом двух последних номеров?
Я качаю головой.
- Ну, почему мне, у нас тут целая команда.
По-прежнему улыбаясь, утвердительно хлопаю своими длинными накрашенными ресницами. Что поделать - Марго сегодня обязательно нужно произвести благоприятное впечатление.
- Э-э-э... позвольте представиться Серхио Гальяно!...
С небрежной щетиной, в светлом костюме и красной рубашке, он, конечно, производит впечатление. Чувствуется, что знает себе цену - самоуверенный мачо и покоритель женских сердец. Я конечно понимаю все эти понты, но невольно смотрю на него с интересом - у нас в редакции таких мужиков, увы, нет.
- ...Главный инвестор вашего издания.
Ну что ж, играть, так играть. Как-то само получается чуть кокетливо наклонить голову и стрельнуть в его сторону глазами из под ресниц.
- Очень приятно.
Гальяно хитро поводит глазами, посматривая на Егорова и Лазарева, и добавляет:
- Хотя все они считают меня безмозглым денежным мешком.
Он еще раз наклоняется поцеловать мне руку и я вижу как лица Егорова и Лазарева вытягиваются. Приятная, черт возьми, сценка. Смотрю сверху на склоненную передо мной голову, и моя улыбка становится шире... Гальяно выпрямляется и разъясняет несчастным мужикам:
- Это был юмор.
Они тут же начинают смеяться, как по команде. Я пытаюсь поддержать светскую беседу:
- Господин Гальяно, вы неплохо говорите по-русски.
- Неплохо я говорю по-испански, а по-русски я всегда так разговаривал.
Все смеются, и я тоже улыбаюсь начальственной шутке, хотя не очень врубаюсь про что он.
- Ну и что же вы меня не предупредили, что ваш главный редактор не только умница, но и красавица!?
Мне приходится смущенно опустить глаза, зато тут же вылезает Зимовский:
- А это так сказать - surprise! Ха-ха-ха!
Он вскидывает ручонки вверх, будто от восторга. Гальяно благосклонно складывает губы в улыбку и тут же дает ему поручение:
- Слушайте, немедленно найти сюда самого лучшего шампанского, какое есть! Угу.
Потом снова поворачивается ко мне:
- Пойдемте.
Как же приятно чувствовать себя центром хоть маленького мира, хоть маленькой вселенной и видеть там Зимовского в роли официанта... Тот растерянно улыбается, а потом кричит через зал:
- Володя! Шампанского!
Мы идем к столу, и Гальяно помогает мне протиснуться на место. Рядом с собой конечно. Он опять целует мне руки, непрерывно шутит и говорит комплименты. Чувствую, как его рука ложится на спинку дивана позади меня, но за рамки не выходит, так что я не напрягаюсь. По другую от меня сторону располагается Егоров, и я вскоре разворачиваюсь к нему, чтобы чокнуться и выпить шампанского. Наумыч тут же начинает петь мне дифирамбы.
- Ой, Марго, вот какая же ты молодец, ты даже не представляешь, вот что ты для нас сделала!
- Ну, вообще-то я делала это и для себя тоже!
- Все правильно, но у тебя это так здорово получается.
Шампанское уже начинает играть в голове, я с улыбкой оглядываюсь на Гальяно и ловлю на себе его взгляд... Затем, вспомнив, сколько сомнений у меня было по поводу статьи, я плотнее наклоняюсь к Наумычу:
- Честно говоря, я сомневалась в успехе.
- Это все равно... Победителей не судят. Но это такие рекордные продажи! Все! Теперь инвесторы полезут в кошельки!
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 20 серия
