Я - Маргоша. 19 серия (часть 2)
19 серия (часть 2)
Егорова хватает с Галиного стола еще стопку журналов и пытается сунуть их мне в руки.
- На, посмотри!
- Что это?
- А-а-а...тут часть журналов из Лондона, часть из Ирландии. И очень много экспериментов с цветом.
Зачем мне это все? Для экспериментов с цветом есть художественный редактор. Скептически гляжу то на журналы, то на Наташу.
- И что?
- Как что? Можно найти интересные решения.
Возможно и так. Помня наш недавний разговор с Галиной, самое время поставить эту курицу на место... На секунду отворачиваюсь, откашливаюсь и присаживаюсь на подоконник, обнаружив немного места между цветочными горшками.
- А-а-а, знаешь Наташа... Вообще-то, у нас не переводное издание.
- А причем тут это?
- Притом, что «МЖ» - это оригинальный креативный журнал.
Мне не видно реакции Гали из-за стоящей Наташи и приходится податься вперед, и вытянуть шею, чтобы обратиться к Любимовой.
- Галина Степановна, вы разве не объяснили Наталье Борисовне политику нашего издательства?
Приятно наблюдать, как Егорова настороженно замирает, и улыбка быстро сползает с ее лица. Выпрямляюсь с серьезным видом и раскрываю на коленях свою папку с договором. А сам бросаю взгляд украдкой на Наташу. Слышу голос Любимовой:
- Вообще-то объясняла и не раз!
Егорова не готова к такой массированной атаке и пытается защищаться.
- Так, подождите! Я не собиралась ничего заимствовать!
Пора расставить все точки над «е». Снова откашливаюсь, захлопываю папку и ставлю ее вертикально на коленях. Начинаю говорить, не глядя на Егорову, но потом голос мой крепнет, и я заканчиваю речь уже глаза в глаза.
- Наташ, знаешь, вообще-то было бы правильней, если бы за разработку этой концепции взялась Галина.
Вижу, как Наташа недоуменно крутит головой, переводя взгляд с Галины на меня и обратно.
- То есть, как?
Слезаю с подоконника - не хочу, чтобы сейчас она смотрела на меня сверху вниз.
- Очень просто... Я ей уже объяснила общее направление, она сейчас подготовит документы, и мы все будем все разрабатывать материалы в рамках этого документа. Стандартная схема, ничего необычного.
Делаю умное лицо, снова раскрываю папку и, уткнувшись в нее, пытаюсь уйти, но Наташин голос останавливает на пол пути.
- Марго, ты что издеваешься? Ты же знаешь, чья это идея!
Приходится развернуться и продолжить воспитательный процесс:
- Наташа успокойся, я все прекрасно понимаю, но руководитель твоего отдела - Галина. И спрашивать в первую очередь будут с нее. Точнее в первую очередь будут спрашивать с меня, а во вторую очередь с нее.
- Я поняла, вы хотите перехватить нашу с Андреем идею!
Ну, не дура ли? Захлопываю папку и пытаюсь Егоровой втолковать.
- Наташ, ну что ты, прямо хохот разбирает, честное слово, ну... Перехватить! Еще раз повторяю - это обычный рабочий процесс и элементарная производственная субординация.
У меня вдруг начинает наяривать телефон.
- Извините.
Не вовремя как. Отхожу в сторонку, вытаскиваю из кармана юбки мобильник и другой рукой, с зажатой в руках папкой, пытаюсь открыть крышку телефона. Наконец умудряюсь это сделать, и прикладываю трубку к уху. Из нее слышится голос Сомовой.
- Алле, Гоша? Привет. Слушай, Гош, у меня как ты там говоришь, по... пи...
- Ань, извини, я не расслышала. Что у тебя?
- Ты где? В редакции?
- Да, говори быстрей. Ну, просто работы по горло - сегодня номер сдаем. Что у тебя стряслось?
Дергаюсь на месте туда-сюда - и то еще надо сделать, и это. А тут Анька.
- Гош, я не могу по телефону. Давай встретимся где-нибудь.
- По поводу?
- Ну, я же тебе объясняю - у меня тут сплошная засада.
Черт, что же делать? До конца дня всего-то ничего.
- Анют, а до вечера потерпеть никак? Вот честное слово, а? Ну аврал просто. Давай вечером! Извини.
Не давая ответить, захлопываю мобильник. Ну, правда, всего-то пару-тройку часиков. Мне вдруг вспоминаются недавние Анькины слова:
«Слушай, Гоша, ты вообще меня слышишь или нет? Я тебе говорю - мне это не интересно!»...
Как то мы с ней сегодня неправильно себя ведем - ей неинтересны мои переживания, а мне сейчас не до ее всхлипов.
***
Иду к себе в кабинет, бросаю папку на стол и лезу в угловой шкаф - там куча скоросшивателей с материалами спонсорских и рекламных договоров по прошлым номерам «МЖ» и можно посмотреть, насколько адекватен новый договор инвесторов. Неожиданно дверь приоткрывается и внутрь заглядывает Калугин.
- Марго, можно?
Ладно, с этим потом, закрываю дверцу шкафа и поворачиваюсь к Андрею.
- Да, конечно.
Он плотно прикрывает дверь и интересуется:
- Ты можешь со мною поговорить?
Делаю пару шагов в его сторону и жду продолжения.
- А почему нет? Я слушаю.
Калугин вздыхает и отводит глаза.
- Скажи мне, пожалуйста, что у вас происходит с Натальей.
Удивил, честно слово. О чем это?... Может, узнал про наш утренний разговор с Егоровой? Приподнимаю бровь в немом вопросе:
- А что у нас происходит с Натальей?
- Может тебе не нравится, что мы вместе работаем? Или что?
Может и не нравится. Или что... Такая его трогательная забота вызывает у меня усмешку:
- Андрей мы все здесь вместе работаем.
- Тогда, я ничего не понимаю.
Я тоже не понимаю его появления здесь и потому смотрю с недоумением. Калугин, тем временем, продолжает:
- Это ее идея, причем здесь Любимова?
Отворачиваюсь в сторону. Ясно теперь, откуда ноги растут... Наша креативщица выпускает коготки - нашла отличный повод вызвать у Калуги жалость к себе, недоверие ко мне, а заодно зарядить правдолюбца на поиски истины.
- Понятно.
- Что тебе понятно? Ты берешь идею человека, отдаешь ее другому!
И что? Мы потихоньку продвигаемся по кабинету к моему столу и я пытаюсь сформулировать свою позицию.
- Послушай, я тебе сейчас кое-что объясню.
- Ну, попробуй.
Он засовывает руки в карманы и становится таким забавным в этой своей матросочке. Мне совсем не хочется с ним ругаться, и я полуприсаживаюсь на край стола, оказываясь лицом к лицу с Андреем.
- Значит так... Никто ничего ни у кого не забирал, Наташа начала у нас работать месяц назад, ассистентом руководителя отдела моды. Так?
- Ну, так.
- А руководитель у нас кто? Любимова.
- А причем здесь Любимова?
Он что так втюрился, что мозги отшибло? Элементарных вещей уже не сечет? Ну вот, Паша предложит сюжет для обложки - и что, Калугу по боку? Это же, как два пальца...
- Вот я и отдала все это Любимовой, какие вопросы?
Неужели ассистент чего-то там, неделю проработав, сумеет подготовить концепцию целого номера? Бред! Пусть Наумыч, если хочет, из своих ей за эксперименты платит!
- Марго, ты послушай меня!
- Нет, это ты послушай. Я - главный редактор этого издания!
И я знаю, что такое производство журнала, в отличие от твоей Наташи.
- И давай, может быть, я буду, как-нибудь, рулить процессом.
- Не вопрос, рули. Ну, хотя бы человеку можно было объяснить чего-то..., не знаю, сказать как-то.
Чего-то... Как-то... Вот ты и утешишь бедную девочку, и объяснишь, какая я сволочь и стерва.
- Я никому ничего не обязана объяснять - ни тебе, ни ей, и никому бы то ни было другому. Ясно?
Калугин растерянно кивает. Судя по всему аргументов у него нет, хотя по глазам вижу, что он не согласен.
- Хорошо.
Его лицо напряжено мыслительным процессом, и я в свою очередь тоже интересуюсь:
- Послушай, а вот ты мне объясни, я чего-то не понимаю. Ты чего о ней так печешься? Она тебе что - сестра, невеста?
Всем своим видом пытаюсь продемонстрировать свое недоумение и достучаться до товарища. Лицо Калугина вдруг разглаживается и он ухмыляется:
- Ты ревнуешь Марго!
О! Конечно! Нашел ответ на все вопросы. Ну, до чего же мужики примитивные создания!
- Чего-о-о?
- Ревнуешь, ревнуешь, я же вижу!
С довольным видом он отступает к двери.
- Слушай, Калугин.
- Все, стоп! Будем считать, что этого разговора у нас не было.
Он открывает дверь и напоследок добавляет:
- Я просто не знал, что ты ревнуешь.
Нет, это уже слишком. Соскакиваю со стола.
- Э-э-э... стоп!
Но Андрей явно не хочет меня слушать, довольный своей версией, и скрывается за дверью.
- Все, все, все.
Подбегаю к двери, когда она уже захлопывается. Блин, надо же все так повернуть. Теперь навоображает себе черт те что. Разворачиваюсь и, недоуменно качая головой, иду к своему столу. Капец! А там ловлю себя на том, что стою, как дура и бессмысленно перекладываю бумажки с места на место.
***
Наконец рабочий день закончен, собираю манатки, спускаюсь на лифте вниз и иду к машине. Настроение почему-то на нуле, хотя поводов для этого вроде никаких. Неожиданно шпилька проваливается между плитками, и я отчетливо слышу треск, который мне совсем не нравится. Так и есть - часть каблука вырвалась с мясом и приходится хромать, наступая на носок. Черт! Черт! Черт! Чувствую, как в глазах снова начинают закипать слезы. Что ж такое-то! То понос, то золотуха... Еле добираюсь до машины, плюхаюсь на водительское место и достаю телефон - мне нужно с кем-то поделиться своим новым горем и этот кто-то на свете один единственный - Анька.
Наконец в трубке раздается:
- Слушаю.
И я вываливаю на нее все свои горести.
- Алле, Ань, это капец. Представляешь, у меня каблук сломался...
Сомик молчит, но я продолжаю причитать:
- Кто так только плитку кладет...идиоты! Не мужики, а какие-то криворукие уроды!
Неожиданно Сомова рявкает в трубку:
- Гоша, мне некогда! Обращайся в мастерскую!
И отключается. Сижу, как оплеванный... Ну, вот, что она на ровном месте? Знать бы, еще, где эта мастерская... По пути домой торможу у ближайшего обувного магазина и ковыляю туда. Я уже знаю - женский шопинг - отличное средство для снятия стрессов, тем более покупка туфель. Гораздо лучше, чем посещение мастерской. Через час я уже дома и открываю дверь в квартиру. Аньки нет, и меня встречает одна Фиона. Снимаю сумку с плеча, кидаю ее на ящик с обувью и маршевым шагом топаю на кухню - у меня есть цель и плевать я хотел на все препятствия. А цель эта святая - компенсировать уныние, идиотские раздумья и сопливость любым вкусным способом. Оставляю ключи, на кухонном столе, открываю холодильник и извлекаю на божий свет жбан с недоеденным вчера мороженным, а еще баночку с вареньем. Все это переношу на стол, иду к полке с посудой и вооружаюсь большой миской и большой столовой ложкой - самыми подходящими инструментами для приема сегодняшнего лекарства.
Усевшись за кухонный стол, приступаю к главной подготовительной процедуре - открываю банку, перекладываю куски мороженного в миску и обильно все это поливаю клубничным вареньем... Мммм! С удовольствием слизываю красные капельки с края баночки и закручиваю крышку назад.
Ну, что, приступим? Вздохнув, начинаю уминать содержимое миски за обе щеки. К черту все! К черту Калугина! Качаю головой и изрекаю:
- Ревнуешь... Тоже мне, блин!
И отправляю в рот новую порцию.
***
Переодевшись в синюю футболку и такие же футбольные труселя, сижу в спальне на кровати с ноутбуком в обнимку. Слышу скрежетание ключа в замке и стук двери. Анька пришла! Кричу ей:
- Ань!
Что-то не откликается.
- Ань, ты пришла?
Слышно лишь недовольное бурчание:
- Пришла я, пришла.
Слезаю с кровати и спешу ей навстречу - мне, невтерпеж, поболтать - вопросы ревности не дают покоя весь вечер.
- Слушай, хорошо, нам надо с тобой поговорить.
Анька смотрит сквозь меня и, не обращая внимания, топает в ванную. Это что-то новенькое. С вытянутой физиономией плетусь за ней следом.
- Ань, ты вообще слышишь меня?
Сомова выходит с полотенцем в руке.
- Я не хочу с тобой разговаривать, понятно?
И тут же шмыгает к себе в комнату, прикрыв дверь. Я в полной прострации - совершенно не понимаю, что произошло. Ошарашено спрашиваю:
- Как?
Продолжение на стр. Я - Маргоша. 19 серия (часть 3)
