История для двоих
Если анализировать «извне», то все не так.
Чтобы разобраться, нужно получше понимать матчасть, то бишь исходный сериал «Лалола» и его идеи. Без этого, не понять ни странных шараханий Калугина первого сезона, ни мотивов российской интерпретации второго сезона (тем более, что у аргентинцев нет никаких делений на сезоны).
Исходный сериал - о комических сложностях нетрадиционной любви. Бывший «актив» в гетеросексуальной любви, бывший «мачо», волей обстоятельств становится «пассивом» в гомосексуальной (в некотором смысле) связи с другим мужчиной. Дескать любовь зла. Для телевизионной благопристойности, обстоятельством становится магическое физиологическое превращение мужчины в женщину. Можно считать это фактом, можно аллегорией, неважно. Могли бы и не превращать, получилось бы «кино не для всех». Лола превращается в Лалолу, вынужденную играть женскую роль. Этим история «новорожденной» женщины, ее привыканию к себе, окружающему миру и взаимоотношениям с мужчинами могла бы и ограничиться.
Но чтобы сделать ситуацию запутанней и комичней «активным» партнером Лалолы назначают не обыкновенного «стандартного» мужчину, коих вокруг предостаточно, а субъекта с гомофобскими комплексами, прикрывающими латентный гомосексуализм избранника. Именно поэтому долог и труден их путь к близости, долог и труден, но заканчивается успехом.
«Первый» аргентинский сезон (половину которого Лалола не умеет ходить на каблуках и проявляет гротескные мужские качества) - это осознание бывшим мачо, что его тянет к другому мужчине. Факундо тоже сразу тянет к Лалоле, его привлекают ее мужские черты поведения, но он стремится показать и убедить себя и окружающих, что для него гораздо важнее женственность партнерши, потому аргентинская «Наташа» так легко его уводит у Лалолы. «История для двоих» у аргентинцев появляется позже, именно за счет «второго» сезона. Оба преодолевают свои комплексы и воссоединяются. Постепенно Лалола смиряется с тем, что ей нравится и хочется выполнять женскую роль в союзе с мужчиной, нравится демонстрировать окружающим женственность. В конце истории она встречает Лало и аллегорически видит нынешнего себя, во что превратился Лало от союза с мужчиной. Лалола понимает, что бывший «мачо» исчез, а замашки гея лезут отовсюду. (Тупо следуя аргентинским сценаристам именно такого Макса встретила Марго в 150-ой серии в первом варианте, показанном на украинском «1+1»). Но повернуть назад у Лалолы нет желания. Она выбирает союз, который раньше бы вызвал у Лало отвращение. Факундо же смирился с осознанием, что он такой, какой есть, его больше не нервирует то, что он спит с бывшим мужчиной, а может быть, это его даже заводит. Все заканчивается аллегорическим «однополым» союзом бывшего мужчины и мужчины со скрытой тягой к гомосексуализму и реализовавшего эту тягу в браке с «полуженщиной». Вот такая «история для необыкновенных двоих» на все 148 аргентинских серий без деления на первый-второй сезоны.
Российские сценаристы, исходя из славянского менталитета, повторять в исходном виде историю не собирались и начали переделывать комедию в драмеди, нивелируя вопросы однополой мужской любви, выпяченные у аргентинцев. Марго ускоренно адаптируется в женщину и мы практически с самого начала воспринимаем ее как женщину, влюбившуюся в мужчину. Соответственно Калугина привлекают в Марго вовсе не мужские привычки (как Факундо к начальной Лалоле), а ее красота, характер, решительность при одновременной женственности. Но от сценария не уйдешь. Чем мотивировать метания Калугина от своей любви к другой женщине, как уйти от изначальных намеков на скрытые предпочтения? Податливостью, нерешительностью, доверчивостью, проявлением слабохарактерности. И первый сезон превращается в стандартную мелодраму - оплошавший он, гордая она и коварная соперница с беременностью. Нетрадиционная любовь превращается в слезливую «историю для двоих». На этом многие почитатели и почитательницы Калугина предпочли бы сериал прекратить.
Но в том то и дело, что это не «история для обыкновенных двоих». Это история про мужчину, ставшим женщиной физиологически и у которого длинный путь принять это психологически. Действительно, поскольку российским сценаристам пришлось минимизировать проблемы Факундо в Калугине и заменить их на более понятные и стандартные, второй сезон стал «историей необыкновенного одного», то есть историей Марго. Что, в общем-то, было ожидаемо. Аргентинская «история для необыкновенных двоих» превратилась в российскую историю необычной одной и обычного другого. Конечно попытки сделать из Калугина необыкновенного предпринимались уже на ранних стадиях сериала (он белая ворона в МЖ, выделяется положительностью среди других мужчин в редакции, Марго по началу даже назвала его идеальным мужчиной), но потом ему пришлось, чтобы не выпадать из сценария, сделать столько сомнительных поступков, что об идеальности и необыкновенности пришлось забыть. Согласен я с тем, что Калугин во втором сезоне стал менее узнаваем и менее адекватен, чем в первом сезоне. Потому что волей-неволей сценаристам пришлось все-таки вернуть ему гомофобские страхи, а на фоне его «нерешительных» метаний это уже выглядело явным перебором. Не спасли даже ореолы героя-освободителя и страдальца брошенного на свадьбе. Хотя конечно это подняло потерянный имидж. Почитатели Калугина вздохнули с облегчением - в финале второго сезона их страдалец разрешил Марго себя умолять остаться с ней и снизошел с прощением. Все его прежние прегрешения отошли в прошлое и забыты. С грехом пополам подобие «истории для двоих» получилось. И вновь любители Калугина заговорили о том, что нужно поставить в сериале точку.
И вот третий сезон. Аргентинская «история двух необыкновенных» вроде закончилась. Российская история «необыкновенной» женщины и обыкновенного мужчины, по сути, исчерпала себя тоже. Продолжение истории вело бы к дальнейшему превращению Калугина в непонятного героя раз за разом тупо пугающегося мужского прошлого своей возлюбленной (а без этого напоминания о «необыкновенности» Марго нет смысла и продолжать, в этом изюминка сериала). В общем, сценаристы решили вернуться к аргентинской идее о любви и браке двух «необыкновенных» людей и заменили Калугина на Гошу, то есть на бывшую Машу Васильеву. При этом максимально постарались поддержать имидж Калугина, не заставляя его демонстрировать прежние слабохарактерность и нерешительность, позволили уйти с высокоподнятой головой. Хотя конечно при этом он еще меньше стал похожим на себя из первого сезона.
Соединив Марго и Гошу, сценаристы реализовали, в принципе, аргентинский финал, но естественно в переработанном под отечественного телезрителя виде - «необыкновенность» обоих отделена от «однополой» любви. Марго психологически совсем женщина, Гоша психологически совсем мужчина. Для тех, кто считает Марго женщиной, Гоша соответственно мужчина, для упорных, продолжающих считать Марго мужчиной, Гоша соответственно женщина.
Вот такая законченная «история для двоих».
Ответ на статью А был ли хеппи энд...
